Впервые я увидел, что отец растерялся. Он смотрел то на маму, то на меня, то на дверь.
— Что за глупые шутки, — нашёлся он наконец, и изобразил на лице нечто вроде улыбки. — Ладно, прощаю тебе. Скажи, что ты неудачно пошутил и забудем об этом.
— Вот именно, — умоляюще произнесла мама. — Скажи, что ты пошутил, Ашир.
— Ты, отец, и ты, мама, всегда учили меня говорить только чистую правду. Так вот я и говорю вам: лица этой девушки я не видел, кто она на самом деле — не знаю. И уж если речь на самом деле идёт о том, кто она, спрашивать должен не ты меня, отец, а я тебя. Я подчинился твоей воли, верно, не вмешивался ни во что. Ты выбрал мне жену, ты привёл её в дом, а теперь спрашиваешь меня, кого ты привёл. Откуда я могу это знать, если ты сам не знаешь?
На отца больно было смотреть. Он совершенно растерялся, но мне его в эту минуту было не жаль — ведь он попал в свою же собственную ловушку. Видно что-то отразилось на моём лице, потому что мама спросила меня вдруг тревожно:
— Сынок, что с тобой? На тебе лица нет. — Она подложила мне под спину подушку. — Приляг, не волнуйся.
— Но если Чарыяр говорит, что женится на Гюльнахал, — не мог остановиться отец, — то это значит…
Он не говорил, но всем стало ясно, что это значит одно из двух — либо его невестка Гюльнахал хочет сразу после свадьбы с его сыном сбежать с другим, либо его невестка — не Гюльнахал, но тогда встаёт ещё один вопрос — кто она?
— Ничего не пойму, — бормотал отец, — ничего не могу понять. Ничего.
— А всё ты, Поллы-джан, — вдруг упрекнула отца мать. — Разве я не говорила тебе, что Ашир любит ту… докторшу. Разве не просила тебя разрешить ему жениться на той, кого любит. Ведь он наш единственный сын, а теперь оказался женатым против своей воли да к тому же неизвестно на ком. А вдруг она страшней верблюда? И что ты будешь делать, если твой сын с горя сойдёт с ума, или невестка сбежит с кем попало и осрамит нас на весь белый свет?
— Замолчи, женщина! — крикнул отец, и это был крик его сердца.
Так прошло некоторое время — мы сидели и молчали. Затем Отец как-то неуверенно сказал, обращаясь к маме:
— Сона! Сходи к ней… к нашей невестке… и спроси её… ну, кто она и что она… с этим Чарыяром… или нет… Словом, иди, сделай что-нибудь, не сиди, как истукан.
— А если она скажет, что хочет уйти от нас?
— Тогда… тогда… — Отец не сказал, что тогда делать. По его лицу было отчётливо видно, что он не хочет об этом даже думать.
— Сначала сходи к ней, потом поговорим., что делать.
Мама вышла из комнаты и тут же вернулась. Лицо у неё было такое, словно она встретилась с приведением. Говорить она не могла.