— Я не говорю, что наш сын — плохой парень, — видимо продолжал отец предыдущий разговор. — Но скажи, моя Сона, куда это годится: мы из кожи вон лезем, чтобы не ударить в грязь лицом, а ему наплевать на всё это, потому что он совсем потерял голову из-за этой голоногой врачихи. Нет, это никуда не годится.
— Всё это так, мой Поллы — осторожно поддержала его мама, — но что нам делать, если это так, как ты говоришь. Ведь он нам не чужой. Он наш сын.
— Вот именно, что сын, — отрезал отец. — И раз он нам сын, а мы его родители, он должен считаться с нами прежде всего и оказывать нам всяческое уважение.
— Вот именно, — сказала уже мама. — Но разве он нас не уважает?
— Попробовал бы! — самодовольно заявил отец. — Спустил бы ему штаны и врезал бы так, что он неделю лежал бы на животе. Но разве уважение только в этом? А не в послушании? Именно в послушании. Он должен жениться на Гюльнахал, а врачиху забыть.
— Но как это сделать, Поллы-джан?
— Ты должна разъяснить ему то, что я тебе сказал..
— Я его знаю, Поллы. Он весь в тебя — такой же упрямый.
Отец задумался.
— Может всё-таки выпороть его?
— Ради бога, Поллы, не делай этого. Ведь он уже совсем взрослый. Ты ему и до плеча не достаёшь, вот как он вырос.
Отец взвесил и этот довод.
— Действительно, — признал он, Не получится наверное.
Родители помолчали.
— Пей чай, — сказал мама своим мягким голосом. — Не надо столько думать, Поллы, как-нибудь всё уладится.
— Как-нибудь не уладится, — возразил отец. — А что если послать его на курорт: пока то да сё — он забудет свою врачиху, а вернётся — сразу свадьба.
— Да не поедет он ни на какой курорт, — возразила мама.
— Ну тогда предлагай сама, если ты всё знаешь. Пороть его нельзя, уговорить тоже, на курорт он не поедет…
— Надо достать заклинание, — предложила мама. — Вот именно.
— Совсем не соображаешь ничего, — сразу же отозвался отец. — Подумай, что ты сказала. Люди прорыли в пустыне каналы, летают в небе, как птицы, а ты лезешь со своими заклинаниями. Где ты, кстати, хотела их достать?
— Все достают их у этого дурачка Аташе.
— Вспомнила, Он уже давно не торгует заклинаниями.
— Ну да? А я и не знала этого. Почему, Поллы-джан?
— После смерти старой Сульгун. Вместо того, чтобы послать за доктором, она послала за Аташе, и вместо того, чтобы выздороветь в больнице — умерла. Так что Аташе рад-радёхонек, что не попал в тюрьму. Дал подписку, что не будет заниматься больше этими делами.
— Послушай, Поллы-джан, — сказала вдруг мама. — Ты сказал доктор, и я подумала…
— Я подумал об этом раньше тебя, — перебил маму отец, который не мог допустить и мысли, что хоть в чём-то он не первый. То, что ты подумала, ты подумала именно потому, что ещё до тебя об этом подумал я. Врачиха… — сказал он.