— Отпусти меня, и я встану на ноги сам. — С этими словами отец вырвался из моих рук, одёрнул рубашку и стал срывать с себя горчичники, ругая всё и всех так, словно с него живьём снимали кожу. — Делайте что-нибудь, несчастные. Машите на меня, дайте мне воды. Аллах, я весь сгорел, изнутри и снаружи. Что за чёртово снадобье ты мне подсунула, дочка, это же прямая дорога на тот свет.
— Горчичники ставят даже детям, — пояснила Кумыш.
— Ни один человек на свете не выживет после таких мучений. Сона, ну чего ты стоишь, разинув рот. Бери вот это полотенце, — он сорвал со своей головы чалму, — маши, если не хочешь остаться вдовой.
Через некоторое время отец пришёл в себя.
— Всё, — решительно заявил он. — Всё прошло. Спасибо, дочка. Про тебя все говорят, что ты хороший врач, теперь и я буду говорить. Но если хочешь, чтобы я поправился до конца, сдержи своё слово и оставь Ашира в покое.
— Отец, — сказал я, — ведь я тебе уже говорил…
— Я с тобой поговорю позже. Ну, как, дочка, обещаешь?
Кумыш стала белой, как мел.
— Я не цепляюсь за вашего сына, Поллы-ага, — ответила она. — Можете оставить его себе и делать с ним всё, что хотите. — И она выбежала из комнаты.
— Молодец она, эта Кумыш, — заметил отец. — Гордая. Хорошая будет кому-нибудь невестка в доме, дай ей бог.
— Значит она понравилась тебе, отец?
— Кому такая не понравится. Хорошая девушка, — повторил он.
— Вот и я её полюбил. Или у тебя так — другим хороша, себе нет.
— Глупый ты ещё, сынок. Многое не понимаешь. Она хороша для города, а не для жизни в таком ауле, как наш. Разве будет она детей рожать, ковры ткать, сидеть над вышивкой? Да и другое: шесть лет она пробыла в городе, пока училась, одна, без старших. Знаешь, как там у них в городе: день не день, ночь не ночь. Как она там себя вела, с кем водилась, ты это знаешь? Нет. Известно ли тебе что-нибудь о ней? Тоже нет. Может, ей что ты, что другой — лишь бы мужчина был. То-то, сынок. Если бы не это, я бы сам тебе сказал — женись на Кумыш.
— А что ты мне скажешь сейчас?
— А сейчас я тебе скажу всё то же — откажись от неё. Как бы далеко человек не зашёл по неправильному пути, если вернётся обратно — всё равно хорошо. Поверь нам с мамой, сынок, мы тебе плохого не посоветуем.
— Знали бы вы, где хорошее, где плохое, не покупали бы мне жену, словно корову, — сказал я и махнул рукой. — Ладно, завтра на работу, пойду спать. Спокойной ночи, мама. Спокойной ночи, отец. — И я поднялся, чтобы уйти. Но когда я был уже у двери, отец окликнул:
— Ашир!
Я обернулся.
— Да, отец.
— Останься, Ашир. Я хочу с тобой поговорить.