– Вот ведь диво, – сказал Умник, – рыцарь в таком месте турнир устроить решил!
Рыцарь услышал это и прохрипел:
– Не по чину тебе на турнир меня вызывать, дракон поганый! И турниры танцевать я с тобой не собираюсь! Выходи на бой смертный!
Тут нападающий в жиже, которой земля от частых дождей сделалась, заскользил и к деревьям, на прежние позиции, съехал. Но тут же встал, правда, с немалым трудом. Дело в том, что его железный костюм слишком уж погнут был да помят, поэтому двигаться в нем было сложновато. Но рыцарь обладал большим мужеством и снова полез на врага.
– Выходи, сказал… – хрипел он.
– Сейчас все брошу и выйду, – лениво отозвался Старшой, с интересом наблюдая за странным агрессором.
– Может, мы его съедим? – предложил Озорник, не серьезно, а так, в шутку.
– Нет, консервы очень вредны для пищеварения, – в кои-то веки оценил комичность ситуации Умник и поддержал братову шутку. – А он не только консерва, но еще и со сроком годности просроченным. Смотрите – едва живой.
– Я не консерва, – обиделся рыцарь, хотя Умник правильно заметил – кроме того, что рыцарь этот безлошадный и в ржавых доспехах, он еще был очень истощен. Его буквально шатало от слабости.
– Тогда ты букашка в фольге, – рассмеялся Озорник и дунул.
Нападающий кубарем покатился по крутому скользкому склону, гремя всеми металлическими частями доспехов. Он опять с трудом поднялся на ноги и побрел навстречу собственной гибели, надсадно хрипя:
– Все равно я тебя обезглавлю…
– Да-а… – задумчиво произнес Старшой, почесывая на морде чешую. – Разное приходилось видеть, братцы. Помнится, нас бежали убить, неслись уничтожить, мчались сжить со свету, но чтоб вот так – брели обезглавить?… Сынок, ты когда ел последний раз?
Рыцарь не ответил, он ухватил рукоять меча обеими руками и занес клинок над головой. Но, видимо, на этот замах ушли последние силы. Меч перетянул, и горемыка рухнул на спину.
– Вот доходяга, – пробурчал Озорник.
Горыныч зачерпнул пригоршню воды из речушки и, с трудом зацепив когтем забрало на погнутом шлеме, плеснул в щель. Из доспехов послышалось бульканье и кашель.
– Утонет ведь. – Умник укоризненно посмотрел на братьев.
Рыцаря перевернули на живот – вода полилась из всех частей металлической упаковки.
– А может, его вытащить из костюма?
– Дело говоришь, Умник, распакуем его, братцы, – распорядился Старшой, и через минуту рыцаря освободили от доспехов.
Прочный металл под крепкими когтями рвался, словно бумага. Без доспехов нападающий выглядел совсем плачевно – кожа да кости. Он был очень высок и невероятно худ. Аристократическое лицо было вытянуто и имело бледно-серый цвет, а огромный, с горбинкой нос на фоне впалых щек казался еще больше. Мокрые рыжие волосы облепили маленькую голову и тонкую шею. А сердце его стучало так, что казалось, будто сейчас оно разломает тонкие ребра, пробьет впалую грудь и выпрыгнет наружу.