«Тома, ты не от того рыдаешь! У тебя отца, считай, не было никогда. Он на фронте погиб. А номер этот выброси из головы, у нас с тех времен все станции поменяли, и номера стали другие! Это просто совпадение, слышишь?! У тебя внук родился, Томка! Я тебя поздравляю! Хочешь, приеду, помогу? Сейчас как раз могу дня три выкроить. Тома! Ну что ты ревешь?! Меня ведь тоже как будто нет! Если убрать телевизор, собак, детей, телефон и Мишку, я исчезну! Я разговаривала вчера с утюгом, я схожу с ума! Мои мама, и сестра, и отец ничего мне уже не скажут, Том, они умерли и не дойдут уже ни до какого телефона! Только ты у меня осталась, Тома! Дай я приеду к тебе! Мне всегда нравилась твоя Людка, видишь, какая молодец, родила. Я приеду, и мы ни о чем не будем говорить, просто помолчим вместе! Але! Ты слышишь?»
«Дорогая Люсенька! Все у нас готово. Вчера Вадик позвонил, он пришлет машину завтра к часу дня. Я объяснила куда. Сам приехать не сможет. Кроватку привез вчера мужик какой-то от Оленьки. Я еще помыла, матрасик твой подошел, он у меня в чехле уже, слава богу, машинка шьет! Купила кое-чего нам из еды, чтобы потом не бегать, не тратить время. Жди завтра, собирайся, не торопись, еще раз все про малыша расспроси. Я-то уж забыла все. Целую крепко. Наталья приедет послезавтра, дня на три, я взяла раскладушку у Риты. Уберемся! Мама».
Тамара Викторовна подошла закрыть форточку, замерзла. За окном падал крупный снег, от него было светло и просторно во дворе. По темному стволу в палисаднике носились друг за другом две рыже-серых белки… Она остановилась как вкопанная. Это было уже когда-то или нет? Снег и две белки так же бегали по стволу. Опять дежавю. С Виталиком? По-моему, это было с ним. Они стояли рядышком и смотрели, а Тамара еще удивилась, что белки не рыжие, а серые, зимние, раньше никогда таких не видела. Нет, не с Виталиком, а с папой! Это было сто лет назад! Они ездили с отцом в парк, сначала на трамвае, а потом еще шли пешком долго. Он держал ее за руку, потом посадил на плечи, чтобы лучше было видно. «Дозвонюсь, – подумала Тамара Викторовна, – пусть знает, пока не помер, что я есть, что Люся, что мальчик…»
И очнулась. Какие белки? Снег продолжал падать, бегали вокруг старой знакомой липы две кошки, у них уже, наверное, наступила весна. Тамара Викторовна закрыла форточку и пошла собирать вещи на выписку: синий конверт для малыша, шапочка, памперс, голубая капроновая лента. Люсе новые трусики, маечка, колготки шерстяные – это в другой пакет…
«Мама! Нас уже точно выписывают! Завтра. Ты узнай точно во сколько. Мы очень хотим домой!