— А где кондуктор с товарняка? — вдруг спросил кто-то. — Там на тормозе сидел человек?
— Не было, — зло сказал машинист. — Я ему сигналил, не было.
— Спал, прохвост! А проснулся — и спрыгнул.
— Дай бог, чтобы спрыгнул!
— Драпанул!
И тут все стали облегченно посмеиваться: как он спал, проснулся и увидел, что едет не в ту сторону, а теперь сидит где-то в болоте и чешется, не зная, что же ему будет.
Все так развеселились — после пережитого страха и оттого, что обошлось без жертв. Даже кто-то начал браниться, что опоздает теперь, что не доехали до Пахомова семь километров и придется топать пехом.
Но тут из вздыбленного вагона раздался тот же жуткий крик кого-то умирающего.
Сначала люди оторопели, потом рыжий парень в кожанке полез на паровоз, расшвырял обломки, отодрал пару досок.
В проломе показалась бестолковая рогатая коровья голова. Корова билась, стуча копытами: она силилась выбраться в пролом.
Парень взял ее за рога, не зная, что делать, заглянул внутрь.
— Тут их много, — сказал он. — В крови.
— Ладно, коровы — наплевать. Коровы — черт с ними!..
— Ой, за что ж они пострадали, голу-убушки!.. — запричитала женщина, но на нее странно посмотрели, и она умолкла.
Бригадир поезда принес топор и стал рубить стенку вагона, что было не трудно, так как большинство досок растрескалось и слабо держалось. Когда он отдирал доски, в дыры показывались рыжие бока животных, высунулась задняя нога в навозе и комично задрыгала.
Вытащили первую помятую, окровавленную корову. Впрочем, кровь была не ее. Она хромала и пугливо рвалась. Так как веревки не нашлось, она взбрыкнула и побежала вниз по насыпи, оглянулась и снова побежала, потом еще оглянулась и, хромая, кинулась прямо в кусты.
Всего оказалось восемь коров. Три из них не могли стоять: их выволокли на полотно с переломанными ногами. Одна из этих трех, видимо, кончалась; она время от времени кричала, и было в ее глазах что-то такое, отчего люди, подойдя, качали головой и спешили отвернуться.
Галя тоже подошла. Бока коровы часто подымались, шерсть была в темной запекшейся крови.
Галя пошла вдоль поезда, держась за вагоны, нашла свой вагон, вскарабкалась в него. Ее качало.
Вагон был пуст. Она нашла свое сиденье. Возле него на полу лежал ее чемоданчик — открытый, почти пустой. Она растерянно поискала под скамьями: где вещи, платья, кофточка, туфли? Остались одни безделушки, книжки, пачка печенья.
Вконец обескураженная, она принялась лихорадочно шарить под газетой, которой было застлано дно чемодана. Диплом матери и документы оказались на месте, ворам они не понадобились. Галя еще раз безнадежно осмотрелась и, захлопнув чемодан, ушла.