Анжелика стиснула зубы. Она отчаянно хотела выжить. Она не позволит им себя убить.
Она оглядела комнату в поисках выхода, через который можно было бы ускользнуть, не привлекая внимания.
И внезапно глаза молодой женщины расширились от ужаса.
Обивка стены перед ней колыхнулась. Анжелика услышала, как в замке со скрипом поворачивается ключ. Очень медленно отворилась потайная дверь, и в комнату вошли трое ее преследователей.
Она без труда узнала того, кто вошел первым. Месье, брат короля.
Он скинул плащ, в который кутался из опасения быть узнанным, и расправил кружевное жабо. Месье не сводил с Анжелики глаз, а красные губы маленького рта изогнулись в холодной улыбке.
— Отлично! — воскликнул он. — Лань оказалась в ловушке. Но какая погоня! Мадам, вы так проворны, что можете гордиться собой.
Анжелика призвала на помощь все свое хладнокровие и, хотя ноги у нее подкашивались, присела в реверансе.
— Так это вы испугали меня, монсеньор? А я подумала, что за мной гонятся бродяги или воры с Нового моста, которые проникли во дворец, замыслив недоброе.
— О, мне уже случалось изображать ночью разбойника с Нового моста, — самодовольно отозвался Месье, — и никто лучше меня не сможет срезать кошелек или проткнуть брюхо какому-нибудь буржуа. Не правда ли, мой милый?
Он повернулся к одному из спутников. Тот приподнял шляпу и оказался шевалье де Лорреном. Не говоря ни слова, Лоррен приблизился и обнажил шпагу, лезвие которой поймало красный отблеск огня.
Анжелика внимательно поглядела на третьего, который держался немного в стороне.
— Клеман Тоннель, — сказала она наконец, — а что делаете здесь вы, друг мой?
Мужчина отвесил низкий поклон.
— Я служу монсеньору, — ответил он.
И прибавил, покоряясь силе привычки:
— Да простит меня мадам графиня.
— Я вас охотно прощаю, — произнесла Анжелика, стараясь справиться с внезапно охватившим ее нервным смехом. — Но почему у вас в руке пистолет?
Дворецкий бросил смущенный взгляд на свою руку, но все же приблизился к кровати, на которую по-прежнему опиралась Анжелика.
Филипп Орлеанский выдвинул ящичек маленького круглого столика у изголовья кровати и вынул оттуда склянку, наполовину заполненную темной жидкостью.
— Мадам, — торжественно провозгласил он, — вы сейчас умрете.
— В самом деле? — спросила Анжелика.
Она смотрела на троих мужчин, стоявших перед ней. Ее сознание будто расщепилось надвое. Одна Анжелика мысленно исступленно заламывала руки и кричала: «Смилуйтесь! Я не хочу умирать!» Другая хладнокровно наблюдала: «Какой у них смешной вид. Все это — просто злая шутка. Они ведут себя так, словно играют в комедии».