— С тех пор, как осудили господина Фуке, не прошло и пяти лет, Филипп…
— Ну и что? К чему вы клоните?
— К тому, что король еще очень долго не сможет с нежностью взирать на имена тех или иных персон, примкнувших некогда к господину Фуке.
— Он их и не увидит. Все документы уничтожены.
— Не все.
Молодой человек подвинулся на бархатном сиденье, теперь он сидел почти вплотную к Анжелике. Она мечтала о таком движении, — движении, за которым должен был бы последовать поцелуй любви. Но сейчас речь шла отнюдь не о любовном признании. Филипп схватил ее запястье и сжал своей изящной рукой с такой силой, что у Анжелики побелели суставы. Она кусала губы от боли, но ее радость была во сто крат сильнее. Она предпочитала видеть его именно таким: жестоким и грубым, а не далеким, ускользающим, неуязвимым в доспехах из ледяного презрения.
Напудренное лицо маркиза дю Плесси было мертвенно-бледным. Он словно тисками сжимал запястье Анжелики.
На нее пахнуло мускусом.
— Ларец с ядом, — прошипел он. — Так это вы его взяли!
— Да, я.
— Маленькая дрянь! Я всегда был убежден в том, что вы что-то знаете. Но отец в это не верил. Пропажа ларца не давала ему покоя до самой смерти. А он был у вас! Он до сих пор у вас?
— Он всегда был у меня.
Маркиз сквозь зубы выругался, и Анжелика подумала о том, как странно видеть этот красивый свежий рот исторгающим поток грубостей.
— Отпустите меня, — сказала молодая женщина, — мне больно.
Филипп медленно отодвинулся, но его глаза метали молнии.
— Я знаю, — продолжила Анжелика, — что вы хотели бы причинить мне еще большую боль. Вы бы мучили меня до тех пор, пока я бы не замолчала навечно. Но в этом случае вы ничего не выиграете, Филипп. В день моей смерти мое завещание будет передано королю, который найдет в нем все необходимые сведения и указания, где находится тайник с документами.
Морщась от боли, она поправила золотую цепочку на запястье: пальцы Филиппа вдавили ее прямо в кожу.
— Вы — животное, Филипп, — сообщила она непринужденным тоном.
И стала смотреть в окно. Теперь она была абсолютно спокойна.
За окном сквозь кроны деревьев пробивались последние золотые лучи заходящего солнца. Карета снова ехала по направлению к Булонскому лесу. Еще было светло, однако ночь уже вступала в свои права.
Анжелика почувствовала, что от вечерней сырости ее начинает бить озноб. Дрожа, она повернулась к Филиппу.
Он был по-прежнему бледен и неподвижен, как статуя, но она заметила, что его светлые усы блестят от пота.
— Я люблю принца, — сказал он, — а мой отец был честным человеком. Нужно во что бы то ни стало избежать огласки… Сколько денег вы хотите в обмен на документы? Если понадобится, я их одолжу.