— Много воды утекло с тех пор, Дегре.
— Сколько бы ни утекло, одно останется неизменным — высокомерие женщины, чьи предки в 1356 году сражались рядом с королем Иоанном II Добрым при Пуатье.
— Решительно, вы все всегда обо всех знаете, пронырливый полицейский!
— Да… точно так же, как ваш друг Грязный Поэт.
Дегре взял Анжелику за плечи и ласково, но твердо отстранил от себя, чтобы взглянуть ей в глаза.
— Так что?.. Это правда, что он собирается быть в полночь у ворот Монмартр?
Она вздрогнула, но потом подумала, что опасность уже миновала. Где-то далеко часы отбивали последние удары полночи. Дегре заметил, что ее глаза торжествующе блеснули.
— Да… да, уже слишком поздно, — прошептал мужчина, задумчиво наклонив голову. — В эту ночь столько людей назначили друг другу встречу около ворот Монмартр! Между прочим, собирался прибыть сам господин гражданский лейтенант, а с ним и двадцать стражников из Шатле. Возможно, если бы я опередил их, то смог бы посоветовать этим господам отправиться подстерегать дичь в другом месте… Или предупредил бы неосторожную дичь, чтобы она вырывалась на волю другим путем… Но теперь, я полагаю… да, я полагаю, что уже слишком поздно…
Ранним утром Флипо отправился на рынок Пьер-о-Ле, чтобы купить детям свежего молока. Анжелика только-только забылась коротким тревожным сном, как вдруг услышала, что мальчишка вновь влетел в дом. Забыв постучаться, он просунул всклокоченную голову в приоткрытую дверь ее спальни. Его глаза вылезали из орбит.
— Маркиза Ангелов, — задыхаясь, выкрикнул Флипо, — я только что видел… там, на Гревской площади… Грязного Поэта.
— На Гревской площади? — переспросила Анжелика. — Он окончательно рехнулся! Что он там делает?
— Показывает язык прохожим, — ответил Флипо. — Его вздернули!
— Я обещал господину д’Обре, лейтенанту парижской полиции, который, в свою очередь, поклялся в этом королю, что три последних имени из списка никогда не будут названы во всеуслышание. Но сегодня утром, хотя автор памфлетов повешен, на растерзание парижанам был отдан граф де Гиш. Теперь Его Величество не сомневается, что казнь главного виновника, этого проклятого поэта, не сможет остановить длань высшего правосудия, которая готова обрушиться на его брата. Со своей стороны я дал понять Его Величеству, что знаю одного или нескольких сообщников памфлетиста, которые, невзирая на смерть поэта, продолжат его дело. И повторяю: я обещал, что три последних имени никогда не будут разглашены.
— Они будут названы!
— Нет!
Анжелика и Дегре опять стояли лицом к лицу на том же самом месте, где накануне молодая женщина положила свою голову на плечо полицейского. Она никогда не простит себя за этот жест. Теперь взгляды их скрестились, как шпаги.