— Ты же сам упрекаешь меня, что у меня нет друзей, что ко мне не приходят гости… Как же они будут ко мне приходить, если ты не пускаешь их в наш дом? Вы нелогичны, профессор.
Пришлось уступить.
Со вчерашнего вечера гриффиндорцы заполонили дом. Они обезобразили сад, развесив там какие-то транспаранты, расставив столы, беседки и еще черт знаешь что, на фасад дома понавешали фонариков, превратив строгий готический замок в новогоднюю елку… Домашние эльфы сбились с ног — им еще никогда в жизни не приходилось готовить, убирать и стелить постели на столько народу сразу. Хозяин дома как-то сразу потерялся в этом шуме, блеске, хохоте, говоре, мелькании мальчишеских и девичьих фигур и нарядов, и был, признаться, рад этому. Он вспомнил, почему он всегда терпеть не мог вечеринки. От большого скопища шумного и веселого народа ему становилось физически дурно. «Человек должен быть тих, печален и задумчив».
* * *
— Который час? — спросила Гермиона.
— Шесть, — сказала Сольвейг, бросив взгляд на настенные часы.
— А почему кукушка молчит? — спросил Шеймус.
— У нее депрессия.
— Ты уже придумала, что наденешь? — спросила Джинни у Сольвейг, листая журнал «Мир маггловской музыки».
— Одежду, — мрачно отозвалась девушка. Шеймус рассмеялся и придвинулся ближе к Дину, рассматривая через плечо приятеля, что он рисует. Последовавший за этим возглас заставил всех прочих обитателей маленькой гостиной оторваться от своих дел и заинтересованно сгрудиться вокруг Дина.
— О, Боже! — простонала Сольвейг. — Дин, продублируй мне, ну пожалуйста…
— Это… это и есть твой подарок Гарри? — в ужасе спросила Джинни. Дин довольно кивнул. — Но это… Боже… это просто неприлично!
— К-какой кошмар, — заикнулась Гермиона. — Дин, как тебе только могло придти в голову?..
— Да ладно вам! — легкомысленно бросил Джордж, забирая из рук довольного Дина рисунок. — Лучший подарок — это подарок, сделанный своими руками. М-да… Как тебе это, братец Дред?
— Очень даже, братец Фордж, — ответил Фред, заглядывая брату через плечо. — Томас, ты за ними подглядывал, что ли?
— Нет, — ответил Дин. — Это все сила моего воображения.
— И давно ты рисуешь такие картиночки? — спросила Гермиона самым неодобрительным голосом.
— Года два, — охотно отозвался Дин. — Только сначала я рисовал пары… ну, нормальные. А потом, подумал, что это неинтересно. Теперь, думаю, если еще нарисовать десятка два в этом духе, можно галерею делать.
Как думаете?
— Непременно, — согласился Шеймус, отбирая у Джорджа картинку. — И дарить друзьям с автографами.
— Это дешевая популярность, — бросила Гермиона.