Драко Малфой и Солнечный путь (Джуд) - страница 66

— Ничего, — коротко ответил Гарри.

— Но вы разобрались со своими чувствами?

— Гермиона, прости, но нам не с чем было разбираться. Никакой путаницы в чувствах у нас, уверяю тебя, не было, — слегка раздраженно ответил Гарри.

— Ну, как знаешь, — пожала плечами Гермиона. — Прости, мне надо проводить первокурсников. Увидимся завтра.

— Хорошо, до завтра, — отозвался Гарри, обшаривая глазами толпу. Вельгельмины видно не было. Гарри показалось, что он увидел платиновую макушку у двери, и он рванул туда, почти стряхнув с руки Шеймуса, которому безумно хотелось узнать, как же Гарри и Драко провели время в своем совместном путешествии.

* * *

Малькольм Бэддок оторвался от группки своих однокурсников, и, опередив всех прочих слизеринцев, пришел в гостиную первым. Ему хотелось, чтобы его оставили в покое; в любом случае, он ни с кем не общался — однокурсники отвернулись от него в прошлом году, когда узнали про Шеймуса, старшие с ним не разговаривали, потому что он был мелким, а с мелкими он не разговаривал сам, по той же причине. Сейчас он рассчитывал добраться до своей спальни и помечтать в одиночестве.

— Змеиное жало, — сказал он Черному рыцарю. Портрет пополз в сторону, и чей-то голос манерно протянул:

— Интере-е-есно, кто только придумывает эти пароли?

Тени в углу шевельнулись, и Драко Малфой появился в полосе неяркого света, льющегося из слизеринской гостиной.

— Я минут пятнадцать перебирал все возможные вариант на тему «Да здравствует Слизерин», — произнес он, насмешливо поглядывая на Малькольма сверху вниз, и мальчик почувствовал, как от этого чувственного даже в насмешке взгляда у него подгибаются колени. — Однако такой пароль мне совершенно не приходил в голову. Большое спасибо, Бэддок.

Сердце трепыхнулось в попытке выскочить из груди. «Он знает мое имя!» — радостно заорал кто-то в голове Малькольма.

— Да ничего, — пробормотал он, опуская глаза и отчаянно краснея.

— Молодые люди, — Черный рыцарь сурово смотрел на них с высоты своего портрета. — Вы собираетесь входить или нет?

Драко сделал рукой приглашающий жест.

— Проходите, юноша, — произнес он и легонько подтолкнул Малькольма в плечо. Тот, едва не споткнувшись, вошел в гостиную, Драко вошел следом, и проход за ними закрылся.

Малфой оказался почти вплотную к нему, и Малькольм подумал, что надо, надо хотя бы посмотреть ему в лицо, а не стоять, потупившись и краснея, как барышня. Он начал тихонечко сходить с ума по Драко прошлой весной, после того, как заглянул к лежащему в коме слизеринцу в больничное крыло, и его поразила невероятно красота спокойного, расслабленного, почти безжизненного лица. Нет, он, конечно, и раньше знал, что Драко Малфой — самый красивый парень в Хогвартсе, а возможно, в мире, что он невероятно красив, но еще никогда он не воспринимал эту красоту как нечто, принадлежащее живому человеку. До сих пор Малфой был для него неким символом — гордость и краса факультета. Вся эта темная история с Поттером и болезнь Драко словно приблизили его к земле, сделав его — нет, не приземленным, а человеком, которого можно было любить, о котором можно было мечтать, а не просто восхищаться. Кроме того, Малькольму до смерти хотелось избавиться от своей несчастной зависимости от Шеймуса.