— Гарри не вещь, чтобы его красть! — рассердилась Гермиона.
— Насчет имени и внешности ты, значит, со мной согласна, — резюмировала Сольвейг.
— Паркер!
— Грейнджер!
— Лестница поменяла направление, — заметил Гарри.
— Не похоже, чтобы тебя это расстраивало, — буркнула Сольвейг.
— А мне нравится смотреть, как вы ругаетесь.
— Просто удивительно, как запросто ты это произносишь, Поттер, — фыркнула Сольвейг. — Надо полагать, предмет нашего спора тебе давно стал безразличен.
— Если ты о Мине, то…
— Я не о Мине, черт тебя подери! — вспылила слизеринка. — Я о Драко! О Драко, которого ты бросил!
— Ну конечно, тебе принципиально важно, чтобы все оставалось по-старому, верно? — прищурился Гарри. — Чтобы ты могла самой себе подтвердить собственную значимость, чтобы твои усилия не пропали даром…
Лицо слизеринки окаменело. Она отвернулась от Гарри и Гермионы и, скрестив руки на груди, стала ждать, когда лестница причалит. Гермиона сердито посмотрела на Гарри, и тот ответил ей не менее сердитым взглядом.
Наконец лестнице надоело болтаться в воздухе, и она подплыла к одному из этажей. В гробовом молчании троица ступила на твердый пол, и Сольвейг быстро зашагала к туалету Плаксы Миртл.
— Не смей с ней ругаться! — зашипела Гермиона на ухо Гарри. — Ты не видишь — она расстроена! У нее пропал единственный родной человек, и она даже не знает, жив ли он! А если бы не ваша с Малфоем дурацкая выходка, если бы не это ваше бегство, со Снейпом было бы все в порядке!
— Я-то тут при чем? — шепотом огрызнулся Гарри. — Не я же это затеял!
— Что вы там шипите? — рявкнула Сольвейг. — Ненавижу, когда шипят у меня за спиной!
И она с силой толкнула дверь в туалет. Гермиона увидела, как дверь открылась, но Сольвейг почему-то не вошла внутрь, а остановилась на пороге, как будто что-то забыла. А потом тихо произнесла нечто такое, от чего у Гермионы вспыхнули уши и лицо.
— Это тебя Малфой научил так ругаться, да? — спросил Гарри, подходя к Сольвейг. И тоже застыл на пороге. — Миртл… — произнес он наконец.
— Да что там?! — Гермиона почти оттолкнула Сольвейг и заглянула в туалет. Сначала она не поняла, что произошло — туалет был таким же, как обычно, только воплей Миртл не было слышно. Долей мгновения спустя она заметила какое-то движение под потолком и вскинула голову.
Метрах в двух над полом, почти под самым потолком в воздухе парила черная, как будто вымазанная в копоти, и совершенно неподвижная Плакса Миртл. Еще одной доли мгновения Гермионе хватило, чтобы вспомнить, где она уже это видела.
— Василиск! — воскликнула она. За ее спиной голос Сольвейг размеренно и даже как будто задумчиво произнес: