— А как же я? — шмыгнув носом, спросила Сольвейг. — Разве они меня не любят?
— Любят, — согласился он. — Но это не то же самое. Если я начну объяснять вам сейчас, вы вряд ли меня поймете. Но когда вы вырастете, обязательно появится человек, которого вы полюбите так же, как Гарри любят Драко и Драко — Гарри. И тогда вы поймете, в чем разница.
— А когда? — спросила Сольвейг, которая всегда была ужасно любопытна.
— Не раньше, чем лет через десять, — улыбнулся он. Сольвейг расстроилась.
— Но это же еще нескоро!
— Ничего не поделаешь, — усмехнулся ее собеседник.
Потом, когда совсем стемнело — Сольвейг, правда, не заметила, как это произошло, потому что господин, показавшийся ей таким страшным сначала, оказался ужасно забавным и рассказывал ей смешные истории про Гарри, Драко, крестную, Гермиону, когда они еще были маленькими и учились в школе, — в саду послышались голоса — это Гарри и Драко искали ее. Первым в беседке появился Драко — он сел на качели рядом с Сольвейг и усадил ее к себе на колени.
— Ну, что такое, котик? Мы плакали? Нехороший папа нас выгнал, да? — он, виновато улыбаясь, поцеловал Сольвейг в щеку. — Ну, прости, малыш. Больше не буду на тебя кричать.
— Пап, ты меня любишь? — тихо спросила Сольвейг, уткнувшись носом ему в шею.
— Конечно!
— А Гарри?
— И Гарри любит. Правда, Гарри?
Растрепанный и какой-то сонный Гарри как раз вошел в беседку, щурясь от света.
— Правда, — улыбнулся он. — Здравствуйте, профессор.
— Добрый вечер, Поттер, — холодно отозвался тот.
— Иди сюда, кисуня, — Гарри распахнул руки, и Сольвейг, спрыгнув с колен Драко, подбежала к нему. Гарри подхватил ее на руки, и они пошли в замок. Позади переговаривались Драко и господин в черном. И Сольвейг услышала, как Драко обратился к нему — Северус.
* * *
— Здравствуйте, профессор, — пробормотала Сольвейг, в третий раз за день делая книксен. В этот раз, однако, скамейка подкачала — Сольвейг пошатнулась и непременно упала бы, не поддержи ее Северус.
— Что вас так расстроило? — спросил он, когда она восстановила равновесие.
— Ничего, сэр, — деланно бодро отозвалась Сольвейг. Снейп усмехнулся.
— Люблю маленьких детей — они не в пример правдивее старших, — Сольвейг покраснела. — Бросьте, эта обезьяна в розовом наверняка наговорила вам гадостей.
Сольвейг фыркнула.
— Обезьяна?
— Или мопсиха, — вежливо отозвался Снейп, однако в глубине его глаз прыгали искры смеха. — Как вам больше нравится?
— Это не очень-то вежливо, — лукаво посмотрела на него из-под челки Сольвейг. Снейп приподнял бровь.
— А кто слышал? Я давно знаю миссис Крэбб — еще с тех временем, когда она была мисс Паркинсон. Она очень не любит ваших родителей.