— Что делает девушка-христианка, если хочет какого-то мужчину больше, чем все другое? — устало спросила она. — Что за магия есть у вас, какой нет у меня?
Норе вдруг стало жаль ее. Однако Маану не должна слишком далеко заходить в этом деле, которое, в конце концов, может привести к обвинению в колдовстве.
— Единственным, что я могла сделать для мужчины, которого хотела больше всего на свете, — твердо сказала Нора, — была молитва. Но ничего не помогло. Он все равно умер. И мне очень жаль, Маану, однако после этого я не особенно усердно кокетничала. До этого я, конечно, несколько вещей... в общем, попробовала. Я могла грациозно прохаживаться в своем платье с кринолином, покачивая бедрами, и словно нечаянно на мгновение показать молодым мужчинам свои ноги. Я могла дать якобы случайно сдвинуться в сторону кружевам на своем декольте, чтобы позволить им взглянуть на мою грудь... Однако это не имеет никакого отношения к магии.
— Христиане не делают колдовства! — категорично заявила Принцесса.
Нора пожала плечами.
— Я бы так не сказала. Я еще хорошо помню истории королевского двора Франции. Метрессы Людовика XIV... Возможно, не одна из них занималась колдовством. Некоторых даже судили за это. Разве не было такой мадам де Монтеспан? Или этой мадам де Ментенон с Мартиники? Однако там речь шла о страшных вещах, кровавых жертвоприношениях, убитых детях...
Принцесса снова перекрестилась, однако Маану по-прежнему смотрела куда-то в пустоту.
— Я только украла одну курицу, — созналась она. — Для колдуна-обеа. За это он обещал мне сотворить колдовство. Но заполучила его ты! — Прежний исполненный ненависти взгляд снова упал на Нору.
Та прикусила губы. Она поняла. Теперь наконец-то она поняла все.
— Ты принесла в жертву курицу, чтобы заполучить Аквази? — спросила она. — А он вместо этого... Ты нас видела, да? И ты считаешь, что твой дуппи, или его дуппи, или... — Она оборвала себя. Все же трудно было полностью разобраться в этом деле. — Однако, Маану, я не делала никакого колдовства! — пыталась объяснить она. — Я просто была пьяной и одинокой. Поэтому и не отбивалась. И я была влюблена, однако совершенно точно не в Аквази.
Принцесса крестилась не переставая.
— Аквази тоже украл курицу, — внезапно сказала Маану почти беззвучно. А затем встала, ничего больше не объясняя. — Пожалуйста, не выдавай его королеве. Может быть, когда-нибудь он поймет.
Больше она не сказала ничего.
Нора кивнула ей.
— От меня она никогда ничего не узнает. Но ты тоже должна мне кое-что пообещать. Ты уже достаточно долго мстила мне.