— Что там? — напряженно спросила Яна.
— Доклад автомата разведки. — Он пробежал глазами по строкам появившегося сообщения. — Похоже, что какой–то из кибермеханизмов наткнулся на работающий консервационный модуль. — Семен обернулся. — Там вполне может оказаться кто–то из защитников «Крепости», раненный во время боя.
Щеки Яны слегка побледнели. Она порывисто встала, не скрывая того смятения чувств, которое охватило ее.
Неужели это тот миг, которого они ждали пять долгих лет?
Глаза Семена не смогли однозначно ответить на ее не высказанный вслух вопрос. Он предпочитал не питать иллюзий, чтобы не разочаровываться впоследствии.
— В скафандровый? — спросила Яна, вставая.
— Да. — Семен тоже встал. — Думаю, нет смысла отвлекать Андора от работы. Справимся вдвоем.
***
Болезненные ощущения жизни вернулись к нему вместе с тенью, которую он увидел сквозь помутневший от конденсата прозрачный пластик низкотемпературного гроба.
Олег приходил в себя очень тяжело, и видение склонившейся над колпаком светловолосой девушки поначалу показалось ему бредом.
Он ощущал боль и зуд.
Эти симптомы возникли совершенно внезапно и начали очень быстро усиливаться. Помимо болезненных ощущений и этого смутного, ирреального образа, который по–прежнему маячил по ту сторону запотевшей пластиковой преграды, он мало что воспринимал, а еще менее — помнил.
В голове крутились какие–то обрывки воспоминаний, прошлое казалось разорванным в клочья, и отдельные его фрагменты замысловато, бессистемно перемешивались, еще более усугубляя естественное замешательство Олега.
Самая верная, здравая мысль свидетельствовала в пользу того, что он бредит, умирая.
Среди смутных, обрывочных воспоминаний наконец прорезалось нечто конкретное: он вдруг вспомнил хрусткий удар пули, мгновенно онемевшее плечо… вспомнил, как выстрел отшвырнул его назад, ударив о переборку, а он пытался зажать здоровой рукой простреленный скафандр, видя, как из–под пальцев пульсирующими толчками сочится кровь, и чувствуя, как это мерзкое, беспомощное онемение разливается по телу…
Потом пришла спасительная мысль — воздух в коридоре есть, — значит, выживу, — но ноги вдруг стали ватными, непослушными, а сам коридор, расцвеченный рубиновыми вспышками инфракрасного лазера, внезапно крутанулся перед глазами, и он сполз на пол, успев напоследок удивиться тому, какой широкий красный след остался на переборке…
Потом был мрак, тишина… Кажется, он пытался куда–то ползти в те секунды, когда ненадолго приходил в себя.
Дальше память запечатлела лишь хаотичное мерцание огоньков, ощущение холода и дрожи, которая ударила по полубессознательному телу в миг, когда вселенская чернота ринулась на него со всех сторон…