– Господин… Нам… хоть бы под стеночкой… переночевать… дождь… перепеленать…
– Где управляющий? – рявкнули из комнаты справа. – Где хозяин гостиницы? Где эти дармоеды?! Они узнают, что почем, я буду жаловаться лично князю!
Кто-то из Непобедимых?
– Гоните ее, – добродушно посоветовали из комнаты слева. В дверях ее стоял один из соискателей, высокий и плечистый мужчина с длинными, до лопаток, волосами. – Гоните бродяжку. Кто знает, как она сюда пробралась – а вся гостиница уже гудит, что твой улей.
Я посмотрел ему в лицо. Заговоренный? Или Убийца дракона?
Откуда-то снизу, из-под лестницы, выскочил встрепанный управляющий. Его сопровождали трое исключительно раздраженных героев, двое просто бранились, а третий молча пихал провинившегося под ребра, отчего управляющий икал и дергался:
– Господа! Сейчас, господа, сию минуту непорядок будет устранен!
– Закрыть этот клоповник, – зловеще проговорили в конце коридора. – Закрыть и сжечь вместе с барахлом… чтобы среди ночи в комнаты к благородным господам ломилась назойливая баба?!
Глаза возмутительницы спокойствия – а ведь это она стояла сейчас передо мной – округлились еще больше. Она прижала к себе младенца так, что он пискнул, а двое – или все-таки трое? – оборвышей, цеплявшихся за юбку, заревели в голос, кто-то из разбуженных героев желчно засмеялся, кто-то грохнул дверью, кто-то выругался достаточно грязно – я только под горячую руку, в поединке, умею так ругаться.
Управляющий, подгоняемый толчками и пинками разъяренных постояльцев, наконец-то добрался до нас. Лицо его в полумраке коридора казалось темно-серым.
– Ах ты, сучка! Ах ты…
Я перехватил его занесенную руку. Не хватало еще, чтобы в моем присутствии били женщину.
Дети завопили громче, хотя это, казалось, было уже невозможно.
– Го… сподин…
Управляющий задохнулся; вероятно, я слишком сильно сдавил его руку. Не повезло бедняге – еще поймает, чего доброго, сердечный приступ!
– А вы…
Трое раздраженных героев – нет, уже шестеро – смотрели теперь не на бродяжку, а на меня.
– Спокойствие, – я обезоруживающе улыбнулся и выпустил руку управляющего. Бедняга на четвереньках отполз в сторону.
– Пошла вон, – холодно сказал бродяжке седьмой соискатель, тот самый плечистый и длинноволосый, мой сосед. Женщина затравленно оглянулась, бочком-бочком, увлекая за собой оборвышей, отступила к лестнице…
– Погоди, – весело сказали из толпы постояльцев. – Дождь на улице, куда ты с малыми пойдешь?
Стало тихо. Даже сопение геройских приспешников, мало-помалу повыползавших из нижних, не столь привилегированных комнат, на короткое время прервалось. Даже орущие дети притихли, и стало слышно, как барабанят по крыше и по стеклу крупные дождевые капли…