Утром последнего дня Ася встретилась с Севой около Единственного дуба. Сева принес фляжку с уменьшительным медом.
— Это Старый гном тебе передал. Иногда хочется побыть маленьким, — сказал он, не глядя Асе в глаза, и вздохнул протяжно.
— А Еж и Горыныч больше не придут? — спросила Ася.
Горыныч приходил прощаться ночью. Сказал, что не хочет в суете завтрашнего дня. Они сидели на раскрытом окне: Ася на подоконнике, а Горыныч прямо в воздухе, хотя ночи стали уже по-осеннему зябкими, и разговаривали. То есть сначала разговориться никак не удавалось, только вздыхали по очереди и очень печально. Потом Горыныч сказал:
— Ась, ты не сердись, что я тебя дразнил иногда. Я ведь совсем не специально, я даже не хочу вовсе, а все равно получается.
— Я понимаю. Я не сержусь.
— Мама говорит: такой характер…
— Хороший характер.
— Ну уж!
— Правда! Ты вон какой! Во всем старший. И умный. И вообще, ты…
— Да ладно тебе, захвалишь.
— Я правду говорю!
Так и разговорились. И проболтали почти до утра. Манюня с Марусей, наконец, вылетели из герани и сказали, что если Горыныч не пойдет спать, то Ася не выспится и проспит отъезд.
— Было бы здорово, — вздохнул Горыныч, — жила бы с нами в лесу…
Он улетел, но не успела Ася досмотреть первый сотканный феями сон, как ее разбудил Еж. Он возник в окне, окруженный золотым сиянием: это носились, резвились, радовались вокруг него солнечные зверята. Так странно было на это смотреть. Солнца еще не было, а солнечные зайчики — вот они, здесь.
— Ася, привет! — радостно сказал Еж еще почти спящей Асе. — Ты спишь, что ли? Слушай, а я попрощаться, у меня сегодня дел столько, не успею днем.
Он смотрел большими лучистыми глазами на Асю и, кажется, только радовался, что она уезжает, что у него много дел, что лето кончилось и скоро зима.
— А то, что мы тебе тогда сказали, что зимой встретиться нельзя, то это ерунда, и ты этому не верь. Все можно. Но сложно, конечно. А мы все равно постараемся. Все, мне пора! Пока-пока! Счастливой дороги! Не поминайте лихом! Будете в наших краях — заходите, не стесняйтесь!
Он все выпалил на одном дыхании (Ася даже не поняла, что это он попрощаться пришел) и взлетел, а за ним и его солнечные друзья-приятели. И вдруг Еж бросился к Асе, прижался на секунду к ее плечу, подпрыгнул, поцеловал в щеку и тут же улетел прочь.
И вот теперь — Сева. Стоит на ее ладони, в легкой зеленой куртке, зеленых штанах, зеленый колпачок в руках мнет.
— Ася! — вскинул Сева глаза, огромные, темные, грустные, — А ты еще в этот лагерь приедешь?
— Я постараюсь… — чуть не плача, сказала она.