— Ася! — возмутился Сева. — Так не отвечают, когда спрашивают, встретятся друзья ещё или нет.
— Се-ева… если бы не ты… не все вы… я бы, наверное, никогда бы больше не приехала, а теперь я… я буду стараться изо всех сил!
И Ася несильно сжала ладонь, будто обняла Севу.
Прихромал Колька Огурцов.
— Что это у тебя там?
— Ничего, — быстро спрятала Севу в карман Ася.
Они стояли с Колькой рядом. Молчали. Было грустно и хорошо.
— Пашка, а ты в какой школе учишься?
— В первой. А ты?
— Я в седьмой. Учился. Теперь тоже буду в первой.
Ася отскочила, запылала огнем.
— Ты обалдел, Кукумбер?!
— Ты чего скачешь? — удивился Колька. — Мы в Заречье жили, а теперь нам квартиру в центре дают. Придется в первую школу переходить, а то ездить далеко. А ты что подумала?
— Ничего, — прошептала Ася, продолжая пылать.
В автобусе Ася села в самом конце. Рядом грустила Сашенька Рекунова и пыталась поддерживать дисциплину Наташка Петрова. Мальчишки бесились: сдернули с Мартыша бейсболку и кидали ею друг в друга. Девчонки заполняли свои девчоночьи анкеты, писали трогательные пожелания на память, обменивались адресами.
Автобус тронулся. Спустился с горки, проехал вдоль корпусов, мимо Ближних ворот, мимо бани, пирса, Серого слона, футбольного поля… Ася прижалась носом к заднему стеклу. Скоро она будет дома. Расскажет все-все маме. Кондрат Тарасович сказал, что теперь можно, даже нужно — для закрепления волшебства. Покажет подарки: и флейту, и бальное платье, и неволшебные колпачки… И про заветное желание расскажет. Уж мама-то разберется, есть оно у нее еще или уже нет.
Ася мигнула. За автобусом летели три точки: красная, желтая, зеленая. Около дальних ворот они опустились на ветку тополя, и, хотя Асе не было видно, она знала, что они там, они смотрят ей вслед: алый Горыныч, зеленый Сева и золотистый Еж.
Ася шмыгнула носом и улыбнулась, слизнув соленую слезу со щеки.
Ноябрь, 2004 — сентябрь, 2006.