— Аська, она будет длинная, как ящерица!
— Как щетка для обуви!
— Давайте назовем ее Щеткой!
— Щетка, Щетка!
— Нет, она на ящерицу будет похожа, когда вырастет! Надо ящерицей и назвать!
Ася вспомнила ручную Севину ящерицу Юми. У нее были такие же, как у щенка, глаза: темные, кроткие, умные.
— Я назову ее Юми.
— Юми? Что за имя такое — Юми?
— Юми, Юми… Ася, она откликается!
Только Настя Вигилянская с подружками восторгов не разделяла. Она сказала презрительно:
— Тебе не чистопородную собаку подсунули. У нее подпалины слишком большие и хвост торчком. Да еще у хвоста пятно.
Девочки закричали на Настю, что «Подумаешь!» и что «Непородистые еще умнее!», а Ася подумала: «Мне же неважно, чистопородные ли гномы Сева с Горынычем и Еж и чистопородный ли человек Кукумбер», но вслух сказала только:
— Все равно она самая лучшая.
Могла бы вообще ничего не говорить, но девочки на нее смотрели очень уж выжидательно. Настя усмехнулась: мол, что с дурака возьмешь. А Наташка Ястрова возвела к потолку глаза. Ей самой не верилось, что она дружила с Вигилянской и еще недавно считала ее умной.
— Посмотрим еще, что скажет Лена, — сказала отличница Болотова.
Но Лена ничего не сказала. У нее не было слов.
— У меня нет слов! Чья это собака?
— Моя, — Ася сгребла в охапку брыкающуюся Юми.
— Можно было и не спрашивать, — криво усмехнулась Лена. — Откуда?
— Василий Николаевич подарил. У меня сегодня день рождения.
Лена уставилась на Асю. Да в своем ли уме эта Шустова? Чтобы она, вожатая Лена, поверила, что директор… Нет, он, конечно, у них своеобразный человек, но не настолько же!
— Вот что, Прасковья, — стальным голосом сказала Лена. — Меня не интересует, где ты взяла эту собаку, но чтобы через пятнадцать минут ее у нас в корпусе не было. И прекрати врать!
— Я не вру! Мне ее Василий Николаевич подарил! Куда я ее дену?!
— Хватит! Мне надоели твои выходки! Встаем, одеваемся, выходим на зарядку. А ты, Шустова, немедленно иди к Евгению Михайловичу и верни ему собаку.
— Да нет же! — в отчаянии крикнула Ася. Почему Лена никогда ничего не понимает? Почему ей невозможно объяснить?
— Разговор окончен!
Лена ушла, хлопнув дверью, а Ася бросилась на кровать. Юми стала слизывать шершавым языком ее слезы.
— Не отдавай, Ася, — сказала Сашенька Рекунова.
— Конечно, не отдавай!
— Отвези домой, да и все!
— Да нет у меня сейчас никого! — плакала Ася. — Все разъехались!
— Тогда… тогда мы вместе! — вскочила на кровати Аленка Чаплашкина. Настя на нее зашипела, но та не слушала. — Мы ее прятать будем и еду носить из столовой по очереди! И так сделаем, что никто не догадается!