– Что вы сказали?
– Я вам нравлюсь. – Белл склонила голову набок, в этот момент поразительно напоминая кошку, которая только что вылакала целое блюдце сливок.
– Позвольте спросить, как же вы пришли к такому выводу?
– Да просто это видно.
На кончике языка у Джона вертелся вопрос: а видно ли Белл, как страстно он желает ее? Интересно, ответит ли она? Очень может быть. Джон сам изумлялся силе своего влечения к этой женщине. Вчера, сидящая под деревом, она казалась ему прелестной, но сегодня он был готов назвать ее богиней.
– Незачем делать вид, что вы потрясены моей проницательностью, – усмехнулась Белл.
«Богиня с очень острым язычком».
– Вас следовало бы выпороть, – убежденно сказал Джон.
– Надеюсь, вы не собираетесь немедленно броситься на поиски розги? Учтите, я дорожу своей кожей.
«Бог мой! – изумилась Белл самой себе, – как у меня язык поворачивается говорить такое?» Она уставилась в разъяренное лицо Джона.
Разумом Джон согласился, что такой кожей и впрямь можно дорожить, а затем тело его предательски отреагировало на эту мысль. Однако Джон не мог отрицать, что она и вправду нравилась ему. Пытаясь вывести разговор из опасного русла, он небрежно проговорил:
– Вы совершенно правы: мне недостает опыта в словесных пикировках.
Белл приняла намек, мило улыбнулась и ответила:
– На вашем месте я бы не стала беспокоиться. Это еще можно наверстать.
– Я весь в надеждах.
– Но мои надежды тают с каждой секундой, – добавила Белл сквозь стиснутые зубы.
Глядя на нее, Джон жевал лепешку. Белл выглядела нежной и чувственной одновременно. Внезапно Джон понял, что она сумела пробиться сквозь стену, которую он воздвиг вокруг своей души много лет назад, и ни в коем случае не заслуживает подобного обращения. Джон поднялся и взял Белл за руку.
– Вы позволите мне попробовать исправиться, и немедленно? – осведомился он, элегантным жестом поднося ее руку к губам. – Боюсь, сегодня я встал не с той ноги.
Сердце Белл заметно дрогнуло, от прикосновения губ Джона к ее руке.
– По правде говоря, извиниться следовало бы мне. В такой ранний час непросто встать с любой ноги.
Джон улыбнулся и снова сел, потянувшись за второй лепешкой.
– Они восхитительны, – заметил он.
– Мать нашей кухарки родом из Шотландии.
– Нашей кухарки? – удивился Джон. – Значит, вы уже причисляете себя к постоянным обитателям дома герцога?
– Нет, когда мои родители вернутся из Италии, мне придется уехать в Лондон. Но должна признаться, Уэстонберт уже кажется мне родным домом.
Джон кивнул, вновь принимаясь за лепешку.
– Вы когда-нибудь бывали в Шотландии?