– Да. – Эмма выпрямилась. – Ладно, мне пора спать. Завтра мы хотим выехать пораньше.
– Удачной поездки, – пожелала Белл.
– Спасибо. Да, и извинись, пожалуйста, перед лордом Блэквудом за то, что мы не сможем побывать на ярмарке вместе с вами. Хотя, полагаю, без нас вам будет лучше.
– Несомненно.
Эмма сделала гримаску.
– Только потом не приглашай его заехать сюда. И в любом случае тебе нельзя бывать в Беллами-Парке одной.
– По-моему, это поместье называется иначе.
– Как?
Белл вздохнула.
– Не могу припомнить. Как-то на букву "Б".
– Ладно, как бы оно ни называлось, тебе там лучше не бывать. Твоя мать снимет с меня голову, если узнает об этом.
Белл кивнула и, когда Эмма вышла из комнаты, задула обе свечи.
На следующий день, вскоре после полудня, Джон направился к Уэстонберту, в сотый раз напоминая себе, что пора положить конец влюбленности в Белл. Отталкивать ее становилось все труднее. Казалось, она безгранично доверяет ему, и Джон почти уверовал, что он заслуживает такого счастья.
Но сны обладали поразительной способностью запоминаться, и Джон не мог отогнать от себя видения ночного кошмара.
Он не мог быть с ней – сейчас он понимал это лучше, чем когда-либо прежде. Сегодня же он объяснится. Джон поклялся самому себе, что выполнит эту задачу, какой бы мучительной она ни была. Он сделает это… после ярмарки. Еще один день блаженства никому не повредит.
Ему потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы верхом добраться до Уэстонберта. Джон оставил своего могучего жеребца в конюшне, поднялся на крыльцо и поднял руку, чтобы постучать в дверь.
Норвуд открыл дверь прежде, чем Джон коснулся молотка.
– Добрый день, милорд, – приветствовал он гостя. – Леди Арабелла ждет вас в желтой гостиной.
– Нет, уже не жду, – вмешалась Белл, выходя в холл. – Здравствуйте, Джон. Знаю, мне полагалось дождаться вас в гостиной, но я потеряла терпение. Вы представить себе не можете, что произошло.
– Боюсь даже гадать.
– Алекс и Эмма спешно уехали из дома, еще на рассвете. У сестры Алекса родился ребенок.
– Примите мои поздравления, – машинально произнес Джон. – Значит, поездка отменяется?
– Разумеется, нет! – Неужели он не заметил, что она успела переодеться в лучшую из своих амазонок? – Не вижу причин, почему бы нам не поехать на ярмарку вдвоем.
Джон улыбнулся ее бесхитростным словам, но втайне подумал, что вступает на зыбкую почву.
– Как вам угодно, миледи.
Пара отправилась в путь в дружеском молчании, наслаждаясь теплым осенним ветром. До ярмарки было ближе от дома Джона, чем от Уэстонберта, и потому они пересекли границу двух поместий. Когда они проезжали мимо Блетчфорд-Мэнора, Джон, глядя на свой величественный старинный дом, по привычке заметил: