Они были солоноватые и вместе с тем сладкие, какими и должны быть губы женщины. Блейк был так захвачен внезапным порывом чувства, что даже не сообразил, что Каролина не отвечает на поцелуй. Но вскоре он заметил, что она совершенно неподвижна в его руках. И это взбесило его. Он ненавидел себя за то, что желал ее, но хотел, чтобы и она испытывала ответное желание.
— Поцелуй меня, — прошептал он жарко прямо ей в губы. — Я знаю, что ты хочешь этого. Я видел это но твоим глазам.
Мгновение она не шевелилась, но затем он почувствовал, как ее маленькая ручка медленно скользнула по его спине. Она крепче прижалась к нему, и когда Блейк ощутил тепло ее робко прильнувшего тела, он подумал, что сейчас разорвется на части.
Ее губы скользнули по его губам, совсем не так страстно, как делал он, но полуоткрытый рот просил о более глубоком поцелуе.
— Боже правый! — воскликнул Блейк в тот момент, когда оторвался от нее, чтобы вздохнуть. — Карлотта…
.Она замерла и попыталась высвободиться из его рук.
— Не сейчас. — Блейк знал, что должен остановиться, знал, что не может позволить себе того, что требовало его тело, но он не был готов отпустить ее. Ему нужно чувствовать тепло ее груди, касаться ее кожи, чтобы напомнить себе, что он еще жив. И он…
Каролина вырвалась из его объятий и попятилась назад, пока не прижалась спиной к стене.
Блейк, тяжело дыша, мысленно выругался. Она безумными глазами смотрела на него и только трясла головой.
— Я так отвратителен тебе? — спросил он.
Каролина снова замотала головой.
— Я не могу, — произнесли ее губы.
— И я тоже, — сказал Блейк, проклиная дрожь в голосе, которая выдавала его с головой. — Но я сделал это, черт возьми! Что происходит?
Ее глаза округлились, но другого ответа не последовало.
Блейк с минуту смотрел на нее и сказал:
— Пожалуй, я оставлю тебя в покое.
Она медленно кивнула.
Он не мог понять, почему ему так неловко уходить. Наконец, бурча под нос проклятия, он направился к двери.
— Увидимся утром.
Дверь уже закрылась, но Каролина несколько секунд не отрываясь смотрела на то место, где только что стоял Блейк.
— О Боже!
* * *
На следующее утро, прежде чем отправиться к своей «гостье», Блейк сначала спустился вниз. Он собирался заставить ее говорить во что бы то ни стало. Эта игра слишком затянулась.
Когда он вошел в кухню, его экономка и кухарка миссис Майкл деловито что-то помешивала в кастрюле.
— Доброе утро, сэр, — сказала она.
— Так вот как звучит женский голос, — сказал Блейк. — А то я уже почти забыл.
— Простите, сэр?
— Не важно. Будьте любезны, вскипятите воду для чая.