– Эй, кто там? – окрикнул рядовой, стряхнув с плеча ремень автоматической винтовки и на всякий случай сдвинув предохранитель, но ответа не дождался. Задумчиво пожал плечами – река хоть и мелкая, но рыбная, вот и плещет, наверное. Но капралу сообщить стоит, пусть знает, что он службу туго знает. – Мейер выставил перед собой оружие и осторожно попятился, отходя метров на десять от круто уходящего к воде берегового склона. И только собрался вызвать товарищей, как вдруг далеко вдали сверкнули долгожданные фары. «Колонна», – мелькнуло в голове у рядового и, подняв трубку полевого телефона, он доложил совсем не о том, о чем собирался несколькими секундами назад.
Активировав детонаторы, Кулькин выбрался на противоположный берег и, матерясь под нос, начал стягивать озябшими руками гидрокомбинезон. Африка, блин, а мерзнешь ночью!.. Следовало спешить, максимум через десять минут здесь будет шумно, а шум ему абсолютно ни к чему. Особенно такой шум… Хватит того, что и так нашумел, совершенно непрофессионально, между прочим, хорошо хоть вслух не выматерился. Закинув в скомканный комбез термитную шашку с десятиминутным таймером, Александр подхватил вещи и бегом устремился на запад. До границы еще далеко, а рассвет для диверсанта всегда наступает неожиданно, так что, пока темно, нужно убраться как можно дальше. Точнее, не просто дальше, разумеется, а туда, где ждет машина и проводник. А это почти десять кэмэ, кстати…
В голове назойливо крутились, помогая выдерживать ритм бега, слова старой песни: «Уходит обратно на нас поредевшая рота. Что было – не важно, а важен лишь взорванный форт. Мне хочется верить, что грубая наша работа вам дарит возможность беспошлинно видеть восход»[9].
И вдруг ночь исчезла. Ярчайший свет высветил слегка сгорбленную фигуру, карикатурно разбросав изломанные тени. Ошеломленный старший лейтенант заученно рухнул на землю ногами к эпицентру и стал лихорадочно отсчитывать секунды. «Откуда у этих гадов атомная бомба?! – жилкой стучал в висок вполне очевидный вопрос, и панические мысли травили душу. – А если и есть, какого хрена взорвалась? Она же не должна детонировать даже от прямого попадания снаряда!» Грохот, нет, скорее даже не грохот, а рев взрыва ответа не дал, да и ударная волна так и не прошла, и диверсант рискнул оглянуться.
Над остатками моста полыхал пожар, и даже вниз по реке уплывали целые острова и потоки пламени. Но смертоносного «гриба» видно не было, только среди рухнувших в реку искореженных взрывом ферм моста и на въезде полыхали, время от времени взрываясь и разбрасывая вверх и в стороны полотнища огня, машины. Некоторые грузовики взрывались как-то иначе, почти без пламени, но с яркой вспышкой и коротким грохотом, после чего на их месте оставался лишь охваченный огнем искореженный остов. «Бензовозы и машины с боеприпасами. – Старлей ощутил облегчение. – Ух ты, как повезло! Или Ершов знал, что именно за колонну они рванут? Ну, то есть он? Впрочем, неважно, драпать все равно надо, и поскорее. Теперь-то уж точно ищейки Боты с ума сойдут, каждый камушек обнюхают и под каждый кустик заглянут».