- Ничего страшного, — сказал он, — пройдёт немного времени, и ты дорастёшь и до него. А пока… — он раскрыл какой-то небольшой портфель, в котором лежали какие-то чёрные трубочки с никелированными клапанами. Преподаватель стал вынимать их и соединять друг с другом — и через минуту в его руках сам собой образовался ещё один саксофон, только маленький и матово-чёрный. Этот маленький сакс он протянул мне:
- Посмотри, это — кларнет, младший брат саксофона. Все клапаны у него расположены так же, как и у сакса, но тебе будет легче начать именно с него — он не такой большой. А освоишь кларнет — считай, что и на саксофоне ты уже выучился. Ну, как?…
Земля, ещё минуту назад ушедшая из-под ног, вернулась обратно. Я тут же схватил кларнет — «младшего брата Саксофона» — и заявил, что согласен начать с него. Вопрос был решён.
…Полтора года я прозанимался в Музыкальной школе — помимо уроков игры на инструменте, мы изучали ещё и сольфеджио, были у нас и походы в концертный зал Филармонии, и в музеи. Заниматься мне нравилось, и — кто знает? — может быть, в один прекрасный день взял бы я в руки и саксофон, и стал бы выдавать на нём джазовые импровизы — но… В жизни всегда случается какое-нибудь «но» — случилось оно и со мной.
В начале восьмидесятых ни о каких «ледовых городках» никто ничего и не слышал — к новогодним праздникам на главной городской площади устанавливали традиционную ёлку, рядом ставили деревянную горку для катания — а вокруг возводились городки из снега. Снег для их строительства свозили со всего города, и, в результате работы художников, на площади возникало нечто, что не идёт ни в какое сравнение с современными ледяными городками. Если то, что мы видим сейчас, сверкает и искрится (особенно, если снабжено подсветкой), то тогдашние снежные городки были, по сути, огромными утрамбованными в разную форму сугробами, в которых были прорыты какие-то ходы и катакомбы. Не берусь судить, лучше это было, или хуже того, что есть сейчас: с одной стороны, конечно же, после того, как по этим сооружениям туда-сюда полазают дети и оставят на их стенах всю грязь со своих шубок и пальтишек, снежные эти лабиринты выглядели, мягко говоря, не очень-то эстетично. Но, с другой стороны, копошиться в них было гораздо интереснее, чем в современных, совершенно прозрачных и ни капли не таинственных ледяных «лабиринтах». Впрочем, может быть, это только тоска по детству?…
От музыкальной школы до снежного городка на площади — пять минут хода. И кто упрекнёт меня, тогдашнего восьмилетнего мальчишку, за то, что, закончив занятия в музыкалке, я бежал в этот самый снежный городок и до самой темноты катался с горок и вместе с другими детьми ползал по этим лабиринтам? Кларнет, упакованный в чемоданчик-кофр, я, конечно же, предварительно прятал: всё-таки, инструмент — вещь хрупкая, и кататься в обнимку с ним с горки было бы кощунством! — вот я и зарывал его в сугроб на одной из тихих аллей, всегда в одном и том же месте — и шёл кататься.