Ироническая проза. Ч. 1 (Днепровский) - страница 125

- Будешь хорошо себя вести — будет и тебе «Ундервудъ»! У меня, как раз, сейчас есть ещё один — закончу его ремонт, и тебе подгоню! За бутылку, а? — и хитро подмигнул.

Увы, своё обещание дядя Гриша так и не смог выполнить. Как я узнал потом, он умер, возвращаясь домой на трамвае: остановилось сердце. Пассажиры ничего и не поняли: мало ли, что? — сидит пьяный мужик, хрипит… Кому охота возиться с пьяным? До сих пор, иногда вспоминая этого одинокого, озлобленного на мiр человека, находившего единственную отдушину только в водке да в пишущих машинках, мне становится очень обидно за него. Почему он вдруг так разоткровенничался со мной? Не знаю даже… Может быть, ему просто хотелось выговориться, рассказать кому-то о себе — вот он и доверился вдруг мне?… Ещё раз говорю: не знаю — и не знаю даже ни его фамилии, ни места его погребения. Судьба его коллекции машинок мне тоже неизвестна.

…Моему другу, художнику и дизайнеру Юрке Гимову пару лет назад на день рождения подарили «Ундервудъ»; Юрка прикрутил к задним ножкам петельки, и повешал машинку на стену в мастерской. Через полгода у него на стене висел уже целый ряд чёрных, архаичных пишущих машинок — рядом с «Ундервудом» поселились «Москва», «Башкирия», ещё кто-то… Помню, когда на дне рождения кто-то из гостей внёс и протянул Юрке эту «оргтехнику», у меня внутри что-то ёкнуло: появилась зависть, появилось ощущение какой-то несправедливости. «Почему именно Юрке? — подумал я, — ведь Юрка — не журналист; ведь это я здесь журналист, ведь это символ моей, а не его, профессии!» Сейчас я не завидую другу, потому, что знаю: будет когда-нибудь и у меня свой «Ундервудъ», найду я себе это чудо. А потом, может быть, и нарисую себе личный герб — и на гербе этом своё место займёт и изображение пишущей машинки — а как иначе-то? Символ профессии…

Ну ладно, достаточно на сегодня. Чувствую, что, если вовремя не остановиться, то на тему писачих машинок я могу разоряться ещё очень и очень долго — а я бы хотел услышать и ваши истории о машинках, дорогие друзья. Так что, давайте-ка, делитесь в комментариях своими пишуще-машинными историями. Жду.

Двадцать Пятый съест КПСС… Двадцать Шестой съест КПСС… Двадцать Седьмой съест… Скажите на милость: который по счёту её, эту КПСС, всё-таки, СЪЕСТ, наконец?!…

(совецкий политический анекдот середины 1980-х)

На фото: Иркутск, февраль 1985 года. Мои одноклассники стоят в почётном карауле у главной городской газовой горелки — так называемого «вечного» огня (я в этом глумлении над мертвецами, слава Богу, участия не принимал).