- Да идите вы на хер! Зае**ли уже всё время выключать! Интересное же кино, дайте досмотреть спокойно — а потом уж и пиз**те, сколько в вас влезет!… - и при этом гневно стукнул своей палкой в пол.
Надо сказать, что во время каждого такого перерыва на обсуждение я включал свой «Репортёр», и записывал все эти идейно-правильные разговоры на плёнку. И ещё надо сказать, что я сидел, в аккурат, возле дедули-ветерана — а длинный выдвижной микрофон-«удочку» выставил прямо перед ним, так что его категорическая оценка записалась на плёнке настолько отчётливо, что лучше и не могло быть. И вот тут-то меня и заметили все присутствующие…
Один из комсомольских секретарей, некий Саша Г., тут же подскочил ко мне:
- Вы, молодой человек, из какой редакции? Ваше удостоверение! Немедленно отдайте мне свою кассету!…
Комсомольского вожака осадили: дали ему понять, что именно эта запись никак не попадёт в эфир, ведь на облрадио тоже не дураки сидят — а на кассете у меня, кроме этой ветеранской фразы, записаны и все их гневные осуждения западной масс-культуры. Короче, всё обошлось без последствий.
Фильм после ветеранской ремарки больше не прерывали, и с грехом пополам, досмотрели до конца — а потом я записал ещё пару синхронов с присутствующими, и мой редактор выдал в эфир скучный, идеологически-правильный материал о тлетворном влиянии западных киноподелок — и том решительном отпоре, который даёт ему совецкое общество.
Правда, перед этим, фразу дедушки-ветерана про «хорошее кино — дайте досмотреть, а потом уж…» в редакции крутили «на бис» раз двадцать. И редактор всё вздыхал:
- Конечно, я не люблю мата. Но если бы выдать в эфир всё, как было… Вот это был бы сюжетец!…
А к дедушкам, увешанным, словно новогодние ёлки, орденами-медалями и сидящим в роли «свадебных генералов» на всяких официозных мероприятиях, я с тех пор стараюсь присматриваться повнимательнее: им уже нечего терять, и один Бог знает, что они ещё могут отчебучить…
Супруге очень хотелось там побывать. Мне — нет. Во-первых, не люблю шарахаться по городу ночью — да ещё и «при параде», да ещё и с дамой. Пусть даже и на такси. Ночью надо сидеть дома, читать правильные мудрые книги, пить коньяк. Ну, или, в крайнем случае, спать. А во-вторых, была уже в моей жизни одна незабываемая ночь в музее — и с тех пор, когда я слышу эти два слова рядом, то ничего хорошего мне на память не приходит. Поэтому я предпочёл уехать на дачу к тёще, и провести время с пользой для её (тёщиного) дачного участка и собственного организма, нежели тащиться на ночь глядя в мемориальную усадьбу декабриста князя Волконского, и слушать-смотреть выступление русско-бурятского фольклерного ансамбля.