Кана, самая красивая из дочерей Йоргла Молчуна, омыла рану ади Питри, очистив её от уже начавшей подсыхать крови, и теперь сидела подле него, тихонечко всхлипывая. Сам Йоргл, то и дело беспокойно запуская пальцы себе в бороду, тяжко вздыхая и ероша волосы на голове, ходил из угла в угол и, временами наступая кому-нибудь на ногу, невнятно бурчал извинения.
Неожиданно на улице раздался конский топот. Все присутствующие вздрогнули и настороженно повернулись к двери. Уверенные шаги, сопровождаемые лёгкой поступью шоэнов, приблизились к дому, дверь распахнулась и на пороге появился статный рыцарь, тот самый, что сразил ади Питри.
— Где молодой оруженосец вашего господина? — грозно гаркнул он, останавливаясь при входе и переводя взгляд с одного крестьянина на другого.
Все присутствующие невольно ссутулились и постарались отвести взгляд в сторону. Тогда рыцарь решительно подошёл к ближайшему и, бесцеременно схватив того рукой за подбородок, повернул его лицо к себе.
— Отвечай! Где Рин? — брызжа слюной, рявкнул он.
— Н-не знаю, мой прегрознейший господин! Наверное, в замке, — испугано залепетал тот.
— Если ты мне лжёшь, то я велю тебя повесить, а твой дом — сжечь! — зло прошептал рыцарь, склонившись и глядя прямо в глаза несчастному. Затем он резко развернулся и, схватив за ворот другого крестьянина, приподнял того с табурета:
— А что ты знаешь об этом? Где молодой оруженосец?
— Н-не знаю! Заклинаю Вас Единым и Всесущным, мой господин, отпустите меня! Я ничего не знаю! — испугано запищал тот. Рыцарь разжал руку, и мужчина мешком рухнул обратно на табурет.
— Если оруженосец не в замке — я сожгу вашу деревню дотла!.. — прорычал рыцарь и медленно обвёл каждого пылающим взглядом, а затем, криво усмехнувшись, добавил. — А может быть, я сожгу её вместе с вами!
— Он уехал в Индэрн! — крепко сплетя перед грудью пальцы рук, на середину комнаты выбежала мать Каны, а сама девушка, услышав это, громко вскрикнула и тут же прикрыла рот ладонью.
— Что ты сказала, женщина? — повернулся к ней рыцарь.
— Он уехал сегодня вскоре после полудня в Индэрн! — повторила мать Каны, невольно отступая на шаг. Рыцарь внимательно посмотрел на неё, а затем повернулся к девушке. — Твоё неподдельное волнение, красавица, больше всего убедило меня в том, что это — правда!
И с этими словами рыцарь развернулся и вышел на улицу. А через несколько мгновений вновь раздался конский топот.
— Мы едем в Индэрн! — крикнул Хайес ещё издали. — Мальчишка там!
— Ты уверен в этом, арвер? — спросил, впрочем, без особого удивления Оссу Та.