— Тоже мне, успокоил! — буркнул Хайес. — Ты лучше думай о том, как из города выбираться будем. Пора бы уже!
— А чего тут думать? — насмешливо мотнул головой Оссту Та. — Надо выбираться! — И вытащил из-под своего гарнаша небольшой моток прочной верёвки. — Аггла вэ!
Пройдя вдоль зелёной изгороди кустарника шагов тридцать, он отыскал, возле стены цветочной галереи, какое-то место и осторожно протиснулся сквозь колючие ветки. Хайес и все шоэны послушно последовали за ним.
— Тарва сэму!>[15] — Осса Та указал шоэнам на небольшую, диаметром, чуть больше пяти литов, шестиугольную решётку, слегка углублённую к центру. В ту же секунду Аллав и Сахо подцепили её и откинули в сторону. Из открывшейся темноты колодца тут же пахнуло тёплой сыростью и гнилью.
— Нам туда! — указал вниз волшебник.
— Вот уж, действительно, задница Тёмного! — недовольно скривился Хайес. — Ты что, и в правду, хочешь, чтобы я туда лез?
— Именно так! — утвержающе покачал головой айвонец. — Иного пути из города нет, арвер. Клянусь тебе!
— Ну, хорошо! Считай, что я тебе поверил. Тсайсу но энэ!>[16] — обернулся Хайес к шоэнам, и двое из них осторожно подтащили к колодцу Рина. Ещё двое вцепились в верёвку, сбросив свободный её конец вниз, после чего один из шоэнов ловко юркнул в зловонную темноту. Следом за ним последовал второй, из тех, что принесли Рина. Затем Хайес и Борг стали бережно спускать юношу, которого тут же подхватил снизу один из шоэнов. Когда Рин благополучно оказался внизу, наступила очередь Оссу Та. Айвонец беспокойно пошевелил носом и, громко вздохнув, взялся за верёвку и тоже исчез в смердящих объятиях колодца. Прямо за ним, из-за своего размера — с превеликим трудом и, непрестанно ругаясь, туда полез Хайес, а затем — оставшиеся шоэны. Самый последний из них упёрся ногами в стенки колодца и, поднатужившись, закрыл опять решёткой его зияющую дыру. Привязав затем хитрым узлом к решётке верёвку, он стремительно соскользнул по ней вниз, после чего ловко сдёрнул её.
Колодец оказался глубоким — ранов пять, если не больше. И в обе стороны от него тянулся, почти в полный человеческий рост, выложенный из уже непонятно какого цвета кирпича туннель. Когда шли дожди, в него, повидимому стекала вода, но сейчас её здесь почти не было, и весь пол толстым слоем покрывали мусор и полусгнившая листва, от которых и шёл тот самый отвратительный запах.
Оссу Та порылся в своей заплечной суме и извлёк оттуда три фиала, из толстого стекла, чуть поменьше кулака. В каждом их них было немного травы, на которой сидела упитанная гусеница, тускло светившаяся слегка красноватым светом.