Только он не пожелал принадлежать Тойву, отвернулся, отступил.
И пошел шепот по селу, дескать, опозорила себя дочь вольного хозяина Скеригге, отдала невинность недостойному... верили?
Верили.
Дня не прошло, как некто измазал дегтем ворота.
Шептались.
Тыкали в спину. Смеялись. И слали отцу, сватаясь, гнилые меха.
- Я плакать. Долго. А потом быть ночь. Луна круглый. И я брать в рука нож и в лес идти. Я найти место, где дуб расти...
...он был огромен и возвышался над кронами прочих деревьев, тем и привлек птицу-молнию. Сжег его небесный огонь, оставив лишь опаленный пень, да и тот пополам треснул. Вогнала Тойву в трещину нож острием вверх и, раздевшись догола, натерев тело медвежьим жиром, разостлала по ту сторону пня шкуру. Зверя еще ее дед добыл, и сказывал, будто бы не простым был медведь.
Боялась ли она?
Самую малость. Гнев душил. Ярость.
И отступив на три шага, обратилась Тойву к той, чье имя не смеют произносить попусту. С разбегу бросилась она, прыгнула и, приземлившись на той, иной стороне, упала на медвежью шкуру.
А та потянулась навстречу, обняла Тойву нежно да и приросла к коже.
Сколько лет с той поры прошло?
Тойву не знает.
Много.
Замолчав, положила Тойву ладонь на мой лоб. И была эта ладонь холоднее льда.
- Я устать, - наконец, сказала она. - Я просить свобода. Акку слать она.
- Нет.
Я не хочу становиться хийси-оборотнем, нелюдью, что обретается в лесу, покидая его лишь затем, чтобы найти себе добычу.
Не хочу пробовать на вкус человеческую кровь.
И вынимать из груди сердца, которые позволят мне хоть ненадолго согреть собственное.
- Она звать Акку. Она прийти ко мне. Она взять шкура.
Та, съехав с голых плеч Тойву, лежала на полу. Не шкура - грязный ком бурой шерсти.
- Ты звать.
Возможно. В сердцах. В обиде.
В страхе.
- Она слышать, - Тойву ласково накрыла ладонью дрожащую мою руку. - Вести. Дать я. Она взять шкура. Я спать. Покой.
Я не собиралась плакать.
Достаточно слабости, Аану безродная.
- Она плакать, - Тойву, ковыляя, добралась до полки и сняла с нее резную шкатулку. - Она глупый. Хийси хорошо. Сила много. Мстить. Есть. Сердце тук-тук. Сладкое. Хийси все бояться.
Я не желаю мести.
Да и кому мне мстить?
Но Тойву уже не слышала, смахнув со шкатулки пыль, которая покрывала дерево столь плотным слоем, что и резьба стала неразличима, она откинула крышку. Из шкатулки появилось на свет зеркальце в серебряной оправе, почерневшей от времени. И гребень с длинными зубьями. Тяжелые серьги. И пара запястий, украшенных алыми камнями.