- Живи, - сказала старуха.
- Спасибо, матушка. Скажи, чем могу отплатить тебе за доброту...
- За него плати.
Она провела когтем по лицу Янгара, оставляя длинную царапину.
- Он жить. Если суметь.
Старуха она знаком велела Кейсо отвернуться. Ослушаться он не посмел.
Уже вечером лихорадка отступила. А еще спустя сутки раны покрылись розовой корочкой молодой кожи.
Черному Янгару повезло выжить.
Глава 14. Возвращение
Он снова танцевал на цепи, пытаясь уклониться от палки. Сегодня Хазмат прикрутил к навершию нож, узкий и тупой, но оставляющий на коже рваные раны. Палка была длинной. Цепь - короткой. А от Хазмата ощутимо тянуло кисловатой опиумной вонью. Впрочем, выкуренная трубка никак не сказывалась на его ловкости.
- Быстрей! - кричит Хазмат, и нож взрезает кожу на предплечье. - Двигайся, песий сын, пока я с тебя шкуру не спустил.
И Янгу знает, что хозяин вполне способен угрозу исполнить.
- Пляши!
Кровь катится по ногам и рукам, покрывает кожу алой липкой пленкой, которая скоро подсохнет. И если Хазмат останется недоволен тем, как раб усвоил урок, то оставит здесь же, у столба. И тогда на кровь слетятся мухи...
- Давай!
Янгу танцует.
По песку, который въелся в подошвы ног...
...когда-нибудь Янгу станет свободен и купит себе туфли, такие, как у хозяина, с тонкой бархатной подошвой, с атласной отделкой и меховой оторочкой.
...две пары... или три... или даже дюжину.
Когда-нибудь.
- Шевелись!
Нож касается груди, жалит и отпускает. Хохочет Хазмат, и длинные его усы вздрагивают. Опиум странно действует на хозяина, не лишает разума - Янгу доводилось видеть иных курильщиков, которые забывали обо всем, и даже собственное имя в голове удержать не способны были. Но Хазмат - иное дело. Он становится злым, быстрым и жадным до крови. А потому надо спешить.
И Янгу танцует, уклоняясь от ударов.
Гремит цепь, волочится за ним стальной змеей.
...когда-нибудь Янгу станет свободен и купит себе цепь золотую, как та, что висит на груди хозяина.
...или даже две... три... с драгоценными камнями, чтобы все видели - вот достойный богатый человек идет.
- Давай! - клинок свистит у самого горла. И Хазмат вдруг останавливается, облизывает сухие губы. - Ни на что не годен!
Неправда.
В этом году Янгу уже одержал пять побед.
Да и Хазмат, лучший кай-тинаши, смотритель бойцов, не взялся бы за негодного.
Но перечить нельзя. И Янгу останавливается. Он смотрит в глаза хозяину и думает, что когда-нибудь перервет ему глотку.
И станет свободен.