— Тебе, наверное, жарко, после того как ты столько времени посидел на веслах, — пробормотала она.
Охвативший Синклера жар говорил больше о предвкушении, чем об усталости. Однажды освободив ее от покрова — просто сорвав его, — теперь он знал, какая чувственная и страстная женщина скрывается под спокойной и мягкой внешностью.
Энни вытянула рубашку из брюк, открыв его грудь прохладному ночному воздуху.
— Разве так не лучше?
— Лучше. Конечно, лучше. — Синклер нежно поцеловал ее. — Особенно потому, что я теперь могу сделать это. — Он притянул ее к себе.
Они прижались друг к другу, кожа к коже, окруженные шепотом деревьев и мягким плеском воды. Впервые за несколько месяцев — нет, уже во второй раз — Синклер почувствовал, как внутри его начинает расти чувство гармонии. Прямо сейчас, здесь, все казалось ему совершенным. Их поцелуй напоминал вкус меда, фруктов и шампанского, дразня не только его вкусовые сосочки, но и каждую часть его тела.
Почему такое чувство возникало у него только с Энни? Он не мог вспомнить, чтобы ему было так хорошо с другой женщиной. Было ли их влечение друг к другу чисто сексуальным?
Наверное, нет. Было и что-то еще в том удовольствии, которое он испытывал. Но что именно?
На мгновение Синклер прервал поцелуй, давая ночному воздуху слегка остудить губы, прежде чем наклонить голову к ее груди. В лунном свете ее кожа отливала серебром, словно поверхность античной статуи. Он коснулся губами ее соска и насладился ее удовлетворенным вздохом. Пальцы Энни скользили по его твердым мышцам, увеличивая напряжение.
Он вздрогнул, всем телом откликнувшись на прикосновение Энни, когда ее рука скользнула под ремень.
— Я хочу заняться с тобой любовью. — Это прозвучало ужасно старомодно, но ему некогда было искать другие слова.
— Я тоже, — выдохнула она. — Снова.
Его глаза закрылись. Воспоминания об их первом свидании смешались с ощущениями настоящего момента. Он расстегнул последние пуговицы… Платье упало, образовав вокруг ее ног серебристое озеро. Темные тени подчеркивали ее высокую грудь, мягкую округлость бедер. Ему казалось, что он мог бы смотреть на нее всю жизнь.
— Ты уверен, что мы здесь одни? — Энни с беспокойством оглянулась на темный лес.
— О, там на деревьях целые толпы восхищенных поклонников. — Его пальцы скользнули по изгибу ее бедра.
Ее глаза расширились.
— Ты шутишь?!
— Нет, конечно. Но обещаю, они сохранят нашу тайну. Им и без того хватает забот — строить гнезда, прятать в дуплах орешки.
Встревоженный взгляд растаял в улыбке. Потом лицо ее снова стало серьезным.