Даже сейчас Энни трудно было поверить в происходящее. Синклер — ее жених.
— Только не выходи из машины. Я должен перенести тебя через порог.
Сделав полукруг, Синклер подъехал к входу. Прежде чем Энни успела возразить, он выпрыгнул из салона, распахнул дверцу и подхватил ее на руки. Она даже вскрикнула, когда он стремительно взлетел по ступенькам.
— Ты ведь не против, что я немного тороплюсь? Нет, я просто сгораю от нетерпения!
— М-м-м, где же эта экономка… — промурлыкала Энни ему на ухо, пока он возился с ключами.
— Ей нездоровится. — Справившись с замком, он ногой распахнул дверь и бросил ключи на столик. — Постоянно нездоровится… — Его горячее дыхание щекотало ей кожу, посылая горячие волны через все тело.
— Эй… а там еще что такое? — Что-то на столе в гостиной привлекло ее внимание. — Давай вернемся. Кажется, нам оставили записку.
— Лучше бы она была покороче, — буркнул Синклер. — У меня сейчас другие приоритеты. — Он поцеловал ее в щеку и повернул обратно. — Что за черт?.. — На столе стояла какая-то грубо сколоченная деревянная коробка. Рядом лежала записка: «Мы нашли ее».
— Что? Чашу? Думаю, тебе лучше отпустить меня, — изумленно прошептала Энни.
— А что, если я не хочу?
Синклер посадил возлюбленную на стол и прижался к ее губам, вкладывая в этот поцелуй все свои чувства. Его пальцы прошлись по пуговицам ее блузки, пока она стаскивала с него майку, обнажая широкую грудь с темными волосами, убегающими вниз под ремень. Повозилась с его пряжкой, а в это время он осыпал поцелуями ее шею и грудь.
Потом настала его очередь. Он стянул с Энни брюки, оставив сидеть на гладкой поверхности дубового стола. Она рассмеялась:
— Мы будем заниматься этим прямо здесь?
— Точно. — Синклер нагнулся и снял брюки.
Его готовность только подстегнула ее желание. Нежно прижавшись к губам Энни, он мягко и уверенно наполнил ее, заставив застонать от наслаждения. Стол оказался на редкость устойчивым и вполне годился для подобных занятий. И лишь у самой грани он подхватил ее на руки и отнес на софу.
— О господи, похоже, ты решил тут осчастливить всю мебель, — выдохнула она, погружаясь в мягкие, обтянутые парусиной подушки.
— Ну и что? Пусть разделят с нами удовольствие…
Синклер сменил позицию и вошел в нее глубже.
Она таяла под ним, отдаваясь чувственному наслаждению. Теперь Энни уже не волновалась, что может случиться потом или что за ужасную ошибку, возможно, совершает. Теперь в ее сердце была радость. И надежда и страх — чувства, которые она так долго сдерживала, — вылились в безудержную страсть. Они двигались, словно на волнах — то сливаясь, то разделяясь, пока, наконец, вместе не пришли к завершению.