На государственную жизнь оказывали влияние и другие силы. Жена аль-Азиза была христианкой, а ее два брата — православными мельхитскими священниками, точнее патриархами. По словам Хитти, она была русской, но нет сомнения, что ее семья пользовалась сильным влиянием в аль-Кахире, причем не всегда в интересах государства. Как и все завоеватели, аль-Азиз нуждался в поддержке меньшинств и наемников и поэтому не только пользовался услугами христиан, но — по примеру абассидов — снова начал ввозить турецких и суданских солдат. Постоянные распри между турками и суданцами были мрачной прелюдией эпохе мамлюков.
Аль-Кахира при аль-Азизе процветала и богатела. Он построил дворцы, мосты, мечети и новый канал. При нем же появился Малый Западный дворец, павильон «Лули» («Жемчужный») и был перестроен Великий Восточный дворец, от которого до наших дней ничего не сохранилось. Он приступил к строительству мечети, которое завершил его сын Хаким. Ее руины — один из самых романтических памятников Каира. Аль-Азиз, был настолько уверен в силе своего халифата, что даже построил золотую клетку, в которой он намеревался держать соперничавших суннитских багдадских халифов, когда они попадут к нему в плен (этого так и не случилось).
Очень хотелось бы знать, как жила аль-Кахира в первые годы ее существования. И хотя Ибн-Хасроу многое нам сказал, к его описаниям надо относиться с осторожностью, потому что он был шиитом (как и фатимиды), очень гордился их достижениями и рисовал довольно пристрастную картину. Вовсе нет данных об отношениях между населением ранней аль-Кахиры и Фостата — Мисра. Аль-Кахира являлась чисто административным центром вроде Вашингтона, с тем различием, что она была прочно заперта на все замки.
Вероятно, сначала в аль-Кахире не было ни купцов, ни сапожников, ни булочников, ни лавочников, но, по мере того как солдат, рабов, слуг, администраторов и писцов (в городе были тысячи мелких служащих) селили в отведенных для них районах, менялся и характер жизни города. Нет сомнения, что постепенно в город стали пускать купцов, а затем ремесленников, лавочников и сапожников.
Хотя фатимиды были ревностными миссионерами, им не удалось обратить народ в шиитскую веру. К тому времени, как умер аль-Азиз и власть перешла к его 11-летнему сыну Хакиму, изоляция и эгоцентризм аль-Кахиры подготовили ее к «божественной благодати» — новый халиф Хаким провозгласил себя богом.
Хаким играл в саду и только что взобрался на ветви большой сикоморы, когда явился запыхавшийся чернокожий наставник Баргаван и сказал: