— Здоров будешь, — десятник легко спрыгнул с коня. — Перевозчик?
Тот вытащил ложку из варева, тщательно облизал и только потом ответил:
— Ну, перевозчик. На тот берег, что ли?
— Нет, у нас тут дела.
Перевозчик потерял интерес к пришлым и снова занялся кашей.
Остальные дружинники тоже спешились. Они собрались в кружок и о чем-то негромко переговаривались. Сполз с коня и Смагин. И тревожно огляделся, поглаживая морду послушного жеребца. Пока на него не обращали внимания, он попытался определить, куда поведет дружинников. Наверное, в противоположную сторону от перевозчика. Там, он углядел, шел густой темный ельник вперемешку с лиственницей. А перед ним на краю заросли шиповника и крапивы. «Может, повезет, заплутаем и оторвусь как-нибудь». Мысленно он попросил у Господа помощи, поколебался немного и призвал в заступники также Даждьбога и Перуна.
— Ты этого видел давеча? — десятник подошел к костерку и присел рядом на корточки.
— Кого? — не понял перевозчик.
— Вот этого, — он откинулся назад. — Эй, Смагин, покажись.
Клёнка неловко вышел из-за коня и остановился, уронив голову вниз и теребя шапчонку. Он сразу понял свою промашку. Если он вчера считал шаги от берега, то перевозчик должен был обязательно его видеть. Клёнка почувствовал, как загорелись внутренним жаром уши.
— Этого? Не, не видал. А когда он здесь был?
— Когда ты здесь был? — Десятник поднялся и будто невзначай положил ладонь на рукоятку меча.
— Вечером поздно, второго дня. Темнело уже.
— А? — десятник снова повернулся к перевозчику. — Был он здесь?
Тот оставил ложку в котелке и снял его с огня.
— Второго дня? — он накрыл котелок и выпрямился во весь рост.
И только тут Смагин увидел, что он необычайно высок. Наверное, все три аршина. А плечи, как два крупных булыжника, так и перекатывались под старенькой рогожей с заплатками. «Как же такой здоровяк на пароме-то умещается», — мелькнула мысль. Заинтересованно на перевозчика уставились и дружинники. Пафнутий даже сделал шаг в сторону, чтобы лучше разглядеть перевозчика.
— Так, я откель знаю. Я же на том берегу ночую. У меня и заимка там. А здесь я только днем обитаю. А ты чего интересуешься? Натворил парень чего, что ли?
Десятник проигнорировал вопрос.
— Фрол, оставайся с лошадьми. А ты, Смагин, давай показывай, куда топать.
Клёнка, только что незаметно переведший дух, молча, чтобы не выдать себя охрипшим от пережитого волнения голосом, указал рукой на заросли.
— Веди, — десятник занял место за спиной у Смагина.
Клёнка понуро повернулся к лесу. С первых шагов под ноги попалась тропинка, наверное, натоптанная высоким перевозчиком, и он пошел по ней.