Листик показала на защитную сеть:
– Как же вы собирались идти еще десять дней с разряженным амулетом?
– Это целиком моя вина, я вовремя не проследил, – покаянно развел руками Абудархайн, он не сказал, что плата за зарядку амулета сети будет вычтена из его жалованья, но Листик это поняла.
Допив чай одним большим глотком, девочка поднялась:
– Ладно, показывайте, я вам его так заряжу, как плату за восхищение моей неземной красотой!
Караванщик покраснел, а Саман, который стоял в пяти шагах, тоже покраснел, потом побледнел и опять поклонился.
– Ага… – Листик водила руками по утолщению сети, похожему на узел.
Провисшая сеть не просто поднялась, она выгнулась высоким куполом, натянувшись с треском. Девочка хмыкнула, и купол стал меньше. Листик удовлетворенно кивнула и пошла к повозке Зульрин. Проходя мимо группы охранников, где стоял и Саман, девочка показала ему язык. Парень вновь низко поклонился девочке, остальные охранники, которым он что-то перед этим рассказывал, чуть замешкавшись, тоже поклонились.
– А чего они тебе кланяются? – спросила Зульрин. Девочка устраивалась на своем месте, а дочь караванщика на нее с любопытством смотрела.
Листик заулыбалась:
– Они без ума от моей неземной красоты!
Зульрин оглядела ведьму – рыжая, курносый нос, веснушки, чуть заостренные ушки, большие зеленые глаза. Симпатичная, даже очень, но назвать красавицей? Может, когда подрастет, и станет, но сейчас…
А девочка, разулыбавшись еще больше, пояснила:
– Сегодня я открыла всю свою неземную красоту! Вот! Они ее увидели и были сражены наповал, а вот тот, Саман, вообще валялся у моих ног, весь мокрый!
– О! – впечатлилась Зульрин, а Дорбейа, до этого молча слушавшая, вопросительно подняла бровь.
Листик тоже подняла бровь, потом подняла другую. Подвигав бровями вверх-вниз, девочка удовлетворенно хмыкнула. Дочь купца, внимательно наблюдавшая за действиями девочки, спросила:
– А как? Как открыть неземную красоту? Так, чтоб валялись у ног?
– Очень просто – надо раздеться, – снова хмыкнула девочка.
– Как? Как раздеться? – пораженно спросила Зульрин.
– Совсем, – коротко пояснила Листик и, усмехнувшись, добавила: – А если еще и в речку зайдешь, то будут у ног валяться мокрыми!
Ночь в горах совсем не такая, как в пустыне. Вроде та же темнота, такой же холодный воздух, такие же большие и яркие звезды, но все же чем-то отличается.
У костра, горящего в проеме между повозками, сидели двое охранников. Сидели, как и положено, внутри защитного круга, образованного сетью. Костер горел на самой границе круга, не столько освещая подходы, сколько ослепляя караульных. Вновь дежурили Саман и Халан. Саман теперь уже не столь рьяно нес службу, он, как и Халан, смотрел на костер. Потом поднял взгляд на узел на сети и спросил: