Экипажи втянулись в пространство между складами, члены комиссии смогли сойти на землю и размять затекшие за время поездки ноги. Потом было привычное «Р-равняйсь! Смирно-о!» — и бравый капитан с академическим крестиком доложил его высокопревосходительству, что опытная автотракторная рота по случаю прибытия комиссии построена.
— Ну, показывайте, капитан, где эти ваши танки.
Капитан сделал неприметный жест рукой, ворота одного из складов распахнулись, а там… Солнечный свет упал на покрытую зеленой краской шероховатую броню, блеснул металл гусеничных траков. Не удержавшись, комиссия хлынула в промежутки между машинами. Плоский броневой лист над корпусом оказался тыльной частью орудийной башни. Пока остальные члены комиссии пытались в полутьме рассмотреть детали необычных машин, капитан Федоров обследовал странное устройство на лобовой броне, расположенное слева по ходу машины. Потом он окликнул полковника Филатова, пытавшегося определить калибр орудия.
— Николай Михайлович, взгляните, а не отсюда ли был снят тот пулемет?
Комиссия действительно оказалась представительной. Два сверкавших золотом погон генерала, пять полковников. На этом фоне скромно терялся неведомо как попавший в состав комиссии одинокий капитан. Первая реакция на увиденные танки оказалась вполне предсказуемой. Дав страстям утихнуть, Кондратьев предложил вывести танки из ангара, для чего членам комиссии необходимо ангар покинуть, во избежание так сказать…
Запуск танкового дизеля — зрелище хоть и впечатляющее, но сопровождается двумя неприятными факторами: шумом и вонью сгоревшей в цилиндрах солярки. Дав моторам прогреться, Аббасов и Ерофеев, как наиболее опытные механики-водители, вывели танки из боксов, развернули башни. Двигатели глушить не стали, и они продолжили молотить на холостом ходу.
Едва стих лязг гусениц, как комиссия накинулась на танки с утроенным энтузиазмом, благо здесь, в дневном свете, все было прекрасно видно. Сергей подумал, что если дать комиссии волю, то танки тут же будут разобраны по винтику. Естественно, возникла масса вопросов. Первый задал уже пожилой председатель комиссии:
— А почему третий танк остался на месте?
— Коробка перемены передач неисправна, — ответил Кондратьев.
Сергей для себя отметил, что сам термин членам комиссии знаком, уже хорошо. Но тут Кондратьев вывел его пред генеральские очи и отдал на растерзание господам полковникам:
— Вот, честь имею представить, подпоручик Иванов. Никто лучше него на ваши вопросы ответить не сможет.
Членов комиссии было много, вопросы они задавали с частотой пулеметной очереди. Пришлось по механической части привлечь Ерофеева и Аббасова, по орудию — Рябова, остальное брать на себя. Расспросы затянулись на целый час, пришлось заглушить моторы. Самые настырные, отцепив свои шашки, рискуя чистотой и целостностью обмундирования, ныряли в боевое отделение, двое набили приличные шишки. А когда интенсивность полковничьих вопросов пошла на убыль и Сергей уже готовился вздохнуть свободно, неожиданно влез капитан, оказавшийся весьма прозорливым: