Министр обернулся к адъютанту:
— Запишите инженера Филиппова ко мне на прием двадцать четвертого числа на десять часов.
Пока адъютант переписывал фамилии других отличившихся, генерал пристально всмотрелся в лицо Сергея:
— Где я мог видеть вас раньше, подпоручик…
— Иванов, Ваше высокопревосходительство, но ранее мы с вами нигде встретиться не могли.
— И все же ваше лицо мне кажется знакомым.
После отъезда министра Сергей отыскал Ерофеева:
— Иваныч, как это ты просто так мимо царя прошел, да еще и червонец от него принял?
— Да что я, совсем дурной? Тут не я один, все получить могли, потому и сдержался.
— А с червонцем что делать собираешься?
Ерофеев почесал затылок.
— Я думаю, отметить успешные испытания трактора нам как раз хватит.
Уже покачиваясь в коляске, министр вспомнил: фотография подпоручика была в присланной государем особой папке. Только там он был совсем юный, с непокрытой головой и в странной черной одежде без погон и знаков различия. Конечно же, эта рота и была сформирована на основе того взвода из трех танков, обнаруженного в Маньчжурии… Так их же ротный командир этот взвод и нашел. Чудны дела твои, Господи!
Скорость эшелона упала до совсем уже черепашьей. Мимо поплыли знакомые заводские цеха, лязг буферов и платформы замерли у почти родного разгрузочного пандуса. Прибыли. Только почему так невеселы встречающие? И где Мирошкин? Ведь телеграмму с точной датой прибытия ему вчера отправил Кондратьев. Плохие предчувствия захлестнули Сергея. К сожалению, они его не обманули.
— Позавчера Мирошкин со службы домой на три часа раньше ушел, а через пару часов полицмейстер посыльного прислал — стрельба у него на квартире. Я — туда, а там…
Рябов безнадежно махнул рукой и продолжил рассказ:
— Короче, приходит он домой, а там его Лизка с приказчиком из магазина Ляпцева кувыркается. Дочку с няней гулять отправила, а сама с любовником развлекается, стерва. Что там дальше было, никто не знает, слышали только Лизкин визг, потом три выстрела — и все стихло. Соседи послали за полицией, полиция выломала дверь, нашла два трупа.
— Чьи?
— Мирошкина и приказчика, Лизка в обморок упала, в нее он не стрелял. Две пули приказчику, одну — себе.
— Понятно, — прошипел Сергей, — сгубила парня, с-сволочь.
— Любил он ее, — высказал свое мнение Ерофеев, — даже в такой ситуации не тронул.
— А ты бы убил?
— Я бы вообще за наган хвататься не стал, а просто в морду дал обоим, — отрезал механик.
— Надо похоронить его по-человечески, — перешел к деловым вопросам Сергей. — Труп где?
— В полиции. На ледник положили, обещали после окончания следствия отдать.