— Что за чушь вы тут накорябали — про наш отказ от демонстрации возможности выпуска въездной визы? И что вам даст, если мы такую возможность продемонстрируем? Разве так можно доказать, что визу делали именно мы? А если вы засомневаетесь, что мы построили Дубинки, нам что, прикажете построить еще одни? Вы хоть знаете, сколько такие игры стоят?
— Чем меньше, Виктор Евгеньевич, вы нам покажете, тем вам же будет хуже, — Красовский посмотрел прямо. И глазки у него сузились, хотя губы нервно дрожали.
Ультиматумы и угрозы на Дудинскаса действовали, как красная тряпка на быка. Едва сдерживаясь, он положил перед Красовским лист бумаги и ручку:
— Пишите.
— Что?
— Пишите предписание провести эксперимент. Не забудьте указать, на чей счет будем относить расходы.
— Сколько это стоит?
Дудинскас стремительно подошел к столу и, перегнувшись, потянулся к селектору:
— Ольга Валентиновна! Ку-ку! — от неожиданности этого «ку-ку» Красовский вздрогнул. — Спасибо, спасибо, добрались замечательно, но об этом после... А сейчас дайте мне справку: во что нам обойдется подготовка оригинала-макета въездной визы и изготовление образца? Бумагу считать не надо, до печати дело не дойдет... Знаю, что давно посчитали, потому и спрашиваю. Сорок тысяч? Спасибо...
— Это ваша зарплата, — Дудинскас прикинул, — за тридцать три года. Будете писать предписание? — Он подошел и теперь смотрел на Красовского в упор. — Пойдите, пойдите, посоветуйтесь. Так и передайте: пока мы не получим предписания, я всю эту вашу ахинею не подпишу.
Военные для Дудинскаса всегда были взрослыми людьми. Даже солдаты. Даже в том возрасте, когда погоны его студенческих приятелей, избравших стезю, стали украшать уже и генеральские звезды. Отсюда и к КГБ у него было отношение как к чему-то серьезному. Как, впрочем, и к бухгалтерии, где, как ему казалось, всегда и все должно обязательно сходиться.
По старинке Виктор Евгеньевич считал, что и гребут гэбисты глубоко, и аппаратура у них классная, и сеть разветвленная, и кадры толковые, и кругозор, и достоверность...
Но откуда это в стране, где все разваливается? Откуда это у них, когда везде балаган?
Красовский не без облегчения поднялся и двинулся к выходу. Уже отворив дверь и почувствовав себя в безопасности, он все же не удержался и спросил то, что спрашивать никак не имело смысла:
— А почему ваш Лонг не включил в вашу рабочую группу Спецзнак?
— Ваш же Галков и написал, что ваш Спецзнак выполнить такую работу не в состоянии.
— Галков не имел права такого писать, — сказал Красовский неожиданно твердо. — И еще. Почему протокол Главного Управления Безопасности по таможенной марке не отражает точку зрения КГБ?