– Станешь, конечно же. Но потом, когда поостынешь. – Виталий уворачивается от баллончика с дезодорантом, которым Дана запустила в него. – О, хороший запах, не надо швыряться.
– Клоун!
– Может быть. Дело в том, что наш общий друг Цыба, пребывая в сильнейшем душевном волнении, рассказал мне о твоем плане. Он был не уверен, что правильно поступил, помогая тебе. Я, естественно, бросился вдогонку, но найти ваше величество оказалось непросто. Сначала я наткнулся на сообщение о смерти адвоката Ивановой. Зачем ты ее убила?
– Она помогала убийце.
– Нет, дорогая. Я думаю, она тебя просто раздражала. Я согласен, дамочка была несимпатичная до крайности и вполне заслужила смерть. Потом сообщения о драке в ночном клубе в одном интернет-портале, я сложил два и два – и дождался тебя в клубе «Лас-Вегас». Я постарался, чтобы ты меня не заметила. Очень постарался.
– И что с того?
– Я шел за тобой след в след. Видел, как ты третируешь Антона Градского. Душа у парня жиденькая, а ты дала ему лошадиную дозу взрослых мыслей. Где он теперь?
– Мне это неинтересно.
– А я поинтересовался. Он сейчас снова обосновался в Белгороде, купил там небольшое кафе.
– И что?
– Да так просто. Похоже, парнишка научится стоять на своих ногах. Я немного помог ему.
– Ты? Но зачем?
– Малыш, разрушение – это не всегда хорошо. Старое ты в нем благополучно разрушила, а я помог ему начать сначала.
– Мне это неинтересно.
– Потом я потерял твой след. Очень надолго, больше чем на месяц. И вышел на тебя случайно. Я заметил тебя в торговом центре – ты когда-то говорила, что покупаешь одежду в тамошних бутиках, я каждый день ждал тебя там, потом проследил. Идти в этот клуб было неосторожно. Там есть охранники и помимо того, которого ты отправила в нокаут. Ты ничего не хочешь мне рассказать?
– Нет. Это ты мне сейчас расскажешь, что вы с Костей выудили из господина Майора.
– Я не уверен…
– Рассказывай.
Виталий вглядывается в ее лицо. Он его помнит столько, сколько помнит себя. Это лицо он видел во сне много лет. Он думал, что знает о Дане все, но теперь понимает, что это не так. Он не видел ее такой никогда. Неподвижный взгляд, холодный и отстраненный, тихий голос, а звучит, словно глас божий. Невозможно ей сопротивляться, невозможно ее не любить… и невозможно забыть. Это другая женщина. Но Виталий еще больше любит ее, вот именно такой. Потому что она сейчас – такая, какая есть, без маски. Она родилась такой, но из чувства самосохранения всегда прятала свою настоящую сущность, под маской Кошки скрывалась Тигрица. И у этой Тигрицы кто-то отнял тигренка. Виталий поежился. Данка никогда не отличалась христианским смирением.