«Начать жизнь заново» — так она это называет, и я вытаскиваю из-под кровати все письма и распечатываю все посылки, чтобы использовать их содержимое на всю катушку.
Отца мы больше не видели. Допрос его был чистой формальностью, но он так странно себя вел, что это вызвало подозрение полиции. Никаких оснований подозревать его в преступлении не было, но он был агрессивен, тест на алкоголь показал, что он сильно под хмельком, а его отчет о событиях той ночи оказался туманным и неубедительным, словно он с трудом вспоминал, что тогда произошло. Рой Честли, который подтвердил его присутствие на месте трагедии, сообщил, что слышал, как тот кричал «Я до тебя доберусь» одному из мальчиков. Потом полиция раздула этот факт, и, хотя Честли утверждал, что Джон Страз бежал помочь мальчику, он был вынужден признать, что смотритель стоял к нему спиной и Честли не видел, пытался ли тот действительно помочь. В конце концов, сказали в полиции, репутация Страза уже была сильно подмочена. Летом он получил официальный выговор за нападение на ученика на территории «Сент-Освальда», а его грубость и необузданный характер хорошо известны во всей Школе. Это подтвердил доктор Тайд, а Джимми добавил несколько красочных подробностей.
Странно, что Пэт Слоун, единственный человек, на чью помощь мог рассчитывать отец, отказался выступить в его защиту. Частично это объяснялось вмешательством директора, который разъяснил Пэту, что главное — интересы «Сент-Освальда» и чем скорее все свалят на Страза, тем скорее отвяжутся от Школы. Кроме того, Слоуну и самому было неловко. Случившееся стало угрозой и его новому назначению, и крепнущей дружбе с Марлин Митчелл. Ведь именно он пригрел Джона Страза. Как заместитель директора, он подбадривал его, верил в него, защищал его, зная при этом, что тот бил мою мать и бросался с кулаками на меня, а однажды — на ученика «Сент-Освальда», о чем сохранилось документальное свидетельство. И велика вероятность того, что этот человек, дошедший до ручки, потерял голову и гнался по крыше за Леоном Митчеллом, пока тот не упал.
Никаких свидетельств в пользу этого обвинения не было. Рой Честли, конечно, отказался это подтвердить. К тому же смотритель боялся высоты. Но газеты вцепились в эту версию. Посыпались анонимные письма, телефонные звонки — обычное общественное негодование, которое нарастает вокруг подобных дел. Правда, дела как такового не было. Никто не предъявил Джону Стразу формального обвинения. И все же за три дня до моего отъезда в Париж он повесился в номере дешевого пансиона.