Господин Сантараксита задержался около меня. – Очень хорошо, что ты позаботился вчера о Баладитае, Дораби. Я так увлекся на собрании бхадралока, что совсем позабыл о нем. Но будь осторожен, а не то его внук постарается спихнуть тебе старика, чтобы ты отводил его домой. Он уже пытался проделать этот фокус со мной.
Я не смотрела ему в глаза, хотя мне очень хотелось увидеть их выражение. В его голосе ощущалось напряжение, свидетельствующее о том, что на уме у него что-то было. Но я уже и так позволила себе слишком много вольностей в качестве Дораби. Нет, этот малый не стал, бы глядеть прямо в глаза человеку, принадлежащему к жреческой касте.
– Но я ничего особенного не сделал, господин. Разве нас не учили уважать старших и помогать им? Если мы не будем поступать так в молодости, кто будет уважать и помогать нам, когда мы сами состаримся?
– В самом деле. Однако ты продолжаешь изумлять и интриговать меня, Дораби.
Почувствовав неловкость, я попыталась сменить тему разговора:
– Вы до чего-нибудь договорились на собрании бхадралока?
Сантараксита на мгновение нахмурился, но тут же улыбка снова вернулась на его лицо.
– Ты очень находчив, Дораби, Нет. Конечно, нет, Мы же бхадралок. Мы болтаем, не действуем. – Его усмешка ясно показывала, что он верно оценивает ситуацию. – Протектор успеет состариться и умереть, пока мы будем обсуждать, какую форму должно принять наше сопротивление.
– Это правда, что о ней говорят, господин? Будто ей четыреста лет, хотя она свежа, как невеста?
Мне не было до этого никакого дела, я просто хотела увести беседу в сторону от интереса и удивления, которые Сантараксита явно испытывал в отношении меня.
– По-видимому, таково общее убеждение. Оно занесено к нам этими наемниками с севера и теми путешественниками, которых принимает Радиша.
– Тогда выходит, что Душелов и впрямь могущественная колдунья.
– Мне послышалась в твоем тоне нотка зависти,
– Разве нам всем не хотелось бы жить вечно? Он как-то странно посмотрел на меня.
– Но так и будет, Дораби. Эта жизнь – только один из этапов.
Что-то ты не то говоришь, Дораби Дей.
– Я имею в виду, в этом мире. Я не прочь подольше оставаться Дораби Дей Банераем.
Сантараксита снова слегка нахмурился, но ненадолго.
– Как идут твои занятия?
– Прекрасно, господин. В особенности мне нравятся исторические тексты. Так много интересного узнаешь.
– Превосходно. Замечательно. Если я могу как-то тебе помочь…
– У нюень бао существует письменность? – спросила я. – Иди, может, была когда-то? Это отвлекло его от моей оговорки.
– У нюень бао? Не знаю. Почему тебя это…