— Подождите, скоро все изменится — сукин сын создал новую столицу в Нанкине и, похоже, подчинил себе всех маршалов.
— Эти маршалы — одна винтовка на десять солдат…
— Сейчас штука в том, чтобы не дать ему слишком много оружия — достаточно, чтобы внушить уважение к нему япошек, но ни винтовкой больше нервному ублюдку.
— Потише, Роберт, ты говоришь о генералиссимусе.
Дикий смех. Через этот смех я военным шагом шла по зале, мерно стуча каблуками.
— Ваши люди распорядились установить полицейские посты у моего офиса и дома, — сказала я начальнику полиции. — Вам не надо называть мое имя? Де Соза, если это требуется.
Он неловко, шаря глазами по залу, начал подниматься, наливаясь краской.
— Они инспирировали клеветнические сообщения в газетах насчет того заведения, которым я управляю, — продолжала я. — Они состряпали омерзительные и смехотворные обвинения, которые задевают мою честь и репутацию. Они за это ответят, причем в этом будут участвовать Сингапур и Лондон.
Вызовы бросать вообще глупо, но особенно — в Азии, сказал мудрый человек. Но мне, доведшей саму себя до состояния хорошо контролируемой (как мне казалось) ярости, было уже все равно.
— Госпожа де Соза, мои люди исполняют свой долг, как могут, — с безупречной вежливостью сказал красный от такой же ярости начальник полиции.
С мстительной радостью я заметила его тоскливый взгляд, брошенный вниз, на стоявшую на спиртовке жестяную кастрюльку с карри, на шоколадно-зеленоватой поверхности которого в этот момент как раз вспучивался аппетитный пузырь.
От дверей к нам уже торопился тамил, с глазами, полными ужаса.
— А вам следовало бы лишь сотрудничать с полицией, и все будет по-иному, — завершил этот джентльмен.
— Сотрудничать? — задохнулась я. — Сотрудничать с людьми, допустившими смерть четырех своих же людей? А сейчас ведущих себя, как… как… Я процитирую вам кое-что. «Несотрудничество со злом — это такой же долг, как сотрудничество с добром». И знаете, кто это сказал?
— Ну, кто? — с горечью отозвался этот достойный человек, оторвав глаза от карри.
— Ганди. Махатма Ганди, который также сказал, что вам пора оставить Индию индийцам.
Я ожидала эффекта, но не такого. Лицо его стало багровым, и седоватые усы на этом фоне начали выглядеть светлее. Под ними показались крепкие желтые зубы. Я подумала, что меня осудят также за убийство начальника полиции.
— Э, если мне будет позволено, — отчаянным голосом проговорил тамил, подбежавший к нам.
Было бы интересно, если бы меня начали выволакивать из «Пенанг сити-клуба», брыкающуюся и визжащую. Если бы я при этом изрыгала все слова, которые не стоит переводить: merda, porka suja, porra, и даже toma no cu…