– Да я не увольнялся. Выгнали. На мою должность клиент один нашелся. Вот меня под статью о взятках и подвели. Забежал мужик, швырнул на стол деньги и был таков. Сразу понятые вошли. Хорошо, что я денег даже коснуться не успел. Таскали долго, но доказать ничего не смогли, может быть, сильно и не старались. Должность же я освободил почти сразу. Перевелся в ОМОН.
Когда начали проводить переаттестацию, поступил приказ уволить всех, имеющих неснятые взыскания, а у меня выговор. Поперли. И куда мне? На руках жена, ребенок и никакой путной гражданской специальности. Мне, чтобы на контракт к вам устроиться, сначала пришлось на срочку призваться в двадцать шесть лет. – Шамиль начал беззвучно шевелить губами, подсчитывая время, проведенное в армии. – Вот уже семь месяцев на контракте. А в душе я все равно мент. Не мое это. – Айдаров обвел взглядом окружающие горы. – Вот приеду с командировки, попробую прозондировать вопрос перехода обратно в МВД.
– Попробуй, – не стал отговаривать Ефимов.
В то, что сейчас услышал, Сергей верил. Терять этого бойца ему не хотелось, но мешать человеку строить свою лучшую жизнь он не собирался.
– Может быть, и в армии что-то изменится. Выходные появятся, рабочий день станет именно днем, а не сутками. Поживем, увидим. Будем верить в лучшее.
– Нет, если получится, как хочу, то уйду. – Шамиль, видимо, решил, что прапорщик уговаривает его остаться.
– Если есть куда, то, конечно, уходи. Какая у тебя перспектива в армии? До седых волос оставаться мальчиком на побегушках, и это в том случае, если будешь в состоянии бегать. А вдруг нет? То куда? Многие ли из вас в тридцать пять лет смогут подняться хотя бы на эту гору? С таким регламентом служебного времени, как сейчас, почти все нынешние контрактники годков через пятнадцать банальным образом будут больными людьми. – Он помолчал и тихо добавил: – Если доживут. Федор все в бой рвется. Я ему говорю, мол, навоюешься, а он… – Сергей улыбнулся.
– Товарищ прапорщик! – вновь заговорил Айдаров, – Я тут в Интернете выступление одного депутата посмотрел. Он все твердил, что мы живем в условиях оккупации. Дескать, нас победили. А что вы думаете?
– Он прав, все признаки иностранной оккупации налицо. Они не видны, но присутствуют. Я не стану тебе пояснять, потом сам посмотришь, что происходит на территориях, занятых иностранными войсками, и сравнишь с нашей действительностью. Как ни горько признать, мы проиграли, точнее, нас сдали. Это опять же отдельная тема. Но этим людям оказалось мало незримой победы. Они хотят показать всему миру и нам всю очевидность нашего поражения.