— Разве? — улыбнулся Макрон. — А Постум? Я уверен, что у Нарцисса есть люди, более чем искусные в добывании сведений.
— Это если его можно будет допросить. — Лонгин улыбнулся в ответ и бросил взгляд на Постума. — Я, конечно, имею в виду, что он может сбежать или спрятаться, прежде чем его хватятся.
— Я понимаю, что именно это ты и имел в виду, — ответил Макрон. — В конце концов, ты не захочешь потерять такого преданного слугу.
— Именно. Так что у нас остается?
Снова повисло молчание — Макрон раздумывал. Против легата не было твердых доказательств, и все присутствующие знали это. Знали они и то, что Лонгин, безусловно, замышлял недоброе против императора. Первым заговорил Катон.
— Допустим на мгновение, что Нарцисс не может ничего предпринять против тебя.
Лонгин поднял брови.
— И что?
— То, что нас послали расследовать ситуацию, означает, что у Нарцисса есть основания для подозрений, и он примет все меры, чтобы разрушить любой заговор, который ты затеешь против императора.
— И?..
— Теперь ты не получишь подкрепления. Как бы ты ни расписывал опасность положения для интересов Рима, Нарцисс не пошлет тебе новых войск. А тогда любой заговор обречен на неудачу. С этим ты согласишься, командир?
— Возможно. Это если считать, что заговор существует.
— В таком случае из всего этого можно еще получить выгоду.
Лонгин уставился на Катона, потом приглашающе развел руки.
— Объясни, сделай милость.
— Хорошо, командир. — Катон собрался с мыслями и продолжил: — Ты уже знаешь, с какой опасностью мы столкнулись в лице Баннуса. Если его бунт распространится за пределы округи, то вся провинция Иудея двинется на Рим. Но ты не знаешь, что, по нашим сведениям, Парфия предложила Баннусу помощь — оружием, а может быть, и людьми. Если это правда, то ставки еще выше. Не говоря о подавлении восстания в Иудее, тебе придется столкнуться с парфянами и убедить их не оказывать помощь бандитам. Если у них возникнут хоть малейшие сомнения в твоей преданности императору, само присутствие римского генерала-диссидента на границе приведет к дипломатическому противостоянию, которое Парфия использует, чтобы развязать новую войну с Римом. — Катон помолчал, опасаясь, что дал своему воображению слишком много свободы, и добавил: — По крайней мере, такое возможно, командир.
— Это не просто возможно. — Лонгин нахмурился. — Мои шпионы донесли, что парфянские войска продвигаются по берегу Евфрата в сторону Пальмиры. Парфянский посол заявил, что это учения. Может быть, это неудачное совпадение.
— Возможно, командир. Но не готовиться к отражению угрозы было бы неразумно.