— Для нас — ничего. Квадратная комната для сборищ. Несколько старых свитков в ящике — и все. — Пармений покачал головой. — Ты представить не можешь, какие иудеи обидчивые. Мне довелось видеть не один бунт, вспыхнувший только из-за того, что кто-то из наших парней переступил порог. — Пармений вдруг строго взглянул на Катона. — Без обид, но ты здесь недолго, еще не представляешь все тонкости. Так что думай, что говоришь и делаешь.
— Обязательно.
Вскоре священник вернулся в сопровождении небольшой группы жителей деревни — в основном стариков, почти все были в длинных рубахах и ермолках. Они, с испугом оглядываясь на солдат, заполнивших площадь перед синагогой, шли за священником к двум римским офицерам. Пармений, холодно глядя на старейшин, пробормотал Катону:
— Говорить буду я. Ты смотри, слушай и учись.
Старейшины и Пармений обменялись короткими кивками, и ветеран обратился к священнику:
— Лучше найти место попрохладней. Куда можно пойти?
— Не в синагогу.
— Это я понял, — коротко ответил Пармений. — Куда?
Священник показал в сторону одного из переулков.
— Гумно подойдет. Идемте.
— Хорошо. — Повернувшись к Катону, Пармений тихо произнес: — Возьми два отделения и следуй за мной.
Катон кивнул и, когда Пармений удалился в сопровождении жителей деревни, ощутил укол беспокойства за ветерана. Хотя он и понимал, что жители деревни очень покорны, все же казалось опасно идти с ними в одиночку. Катон постарался отделаться от этой мысли. Пармений отлично знал местных жителей и понимал, насколько им можно доверять. Подозвав солдат, Катон построил их и поспешил вдогонку за Пармением и старейшинами, которые только что скрылись в переулке, где располагалась укрытая длинным навесом площадка. Пармений, дождавшись прихода Катона с солдатами, приказал:
— Построй их здесь.
Как только солдаты построились, Пармений обратился к местным жителям по-гречески. Без всяких предисловий он объявил об угрозе префекта Скрофы наказать любого, кто предложит помощь и укрытие Баннусу и его бандитам. Местные угрюмо молчали; некоторые шепотом переводили слова на арамейский для тех, кто недостаточно понимал по-гречески. Старейшины внимали безучастно — они вдоволь наслушались подобных угроз от римских офицеров, а до них — от представителей Ирода Агриппы. Как всегда, они оказались зажаты между беспощадными войсками властей и сочувствием к бандитам — таким же, по сути, крестьянам, как и они сами.
Пармений завершил речь, напомнив, что Рим требует не только отказаться от помощи бандитам, но и активно помогать солдатам выслеживать и уничтожать Баннуса и его людей. Все прочее будет считаться помощью и поддержкой разбойникам; наказание последует быстрое и суровое. Пармений помолчал и перевел дыхание, прежде чем перейти к самой сомнительной части своей миссии.