Жизнь Бориса наполнилась поездками через всю Европу, пребыванием в отелях в каждой столице и ежевечерне электрифицирующей атмосферой в зале, когда над сценой поднимается занавес и танцовщики и балерины оказываются перед зрительным залом, заполненным элитарной публикой Европы, пришедшей аплодировать постановкам величайших творческих гениев нашего столетия. До самой кончины Дягилева ему предстояло разделять успехи и испытания, выпавшие на долю одной из самых выдающихся балетных трупп всех времен.
При одаренности Бориса казалось, что он вполне мог повторить карьеру Масина, если бы не его независимый характер и непредсказуемый образ мыслей, которые позднее сделали ему славу в других сферах. Судьба обещала ему необычную карьеру даже в искусстве балета, но уж если он взял бы себе кого-нибудь за образец, то это был бы скорее Марко Поло, нежели Леонид Масин.
Если говорить о знаменитых балетах, поставленных Дягилевым, в которых танцевал Борис, то в числе многих других это были «Карнавал», «Фантастический магазин», «Князь Игорь», «Треугольная шляпа», «Парад», «Петрушка», «Меркурий», «Жар-птица». Три недели в Лондоне, три недели в Италии, месяц в Париже, четыре месяца в Монте-Карло… таков был напряженный график гастролей. В целом Борис выступал приблизительно в двадцати пяти спектаклях почти во всех европейских столицах, а подчас в таких потрясающих стенах, какие, например, являет собой дворец Альгамбра в испанской Гренаде.
Такой напряженной работы было бы с избытком достаточно для любого человека, но не таков был Борис. Ему недостаточно было лишь знать свои партии, он хотел одновременно изучить профессию хореографа. Он хорошо играл на пианино, знал все роли в своем спектакле и на репетициях его часто просили подменить больных артистов.
Слава балета выплеснулась далеко за сцену театра. За кулисами, в ресторанах и гостях Борис встречался и дружил с такими выдающимися персонами, как Жак Кокто, Дерэн, Матисс, Стравинский, Серж Лифарь, Мануэль де Фалла и многими другими великими деятелями искусства из круга знакомств загадочного Дягилева, которого за седую прядь в черных волосах называли «шиншиллой».
Когда в 1927 г. Борис был на репетиции в Монте-Карло, его настигло печальное известие о смерти отца. В 1923 г. старшего Лисаневича, которого хорошо знали в кругах специалистов по коневодству, назначили управляющим конного завода на Кубани. И вот теперь, став жертвой малярии, он скончался.
Из всех сцен и городов, где выступала труппа, Борису больше всего нравилось играть в Монте-Карло, который после войны находился в зените славы.