— А кто говорит — адовы колокольчики?
— Не задавай глупых вопросов. Сколько сейчас времени?
Эд глянул на свои швейцарские армейские часы, тетя Хелена подарила их ему после того, как увидела, как он бережно относится к своему ножу.
— Шесть тридцать. Тайлер придет в восемь.
Дейзи дернула плечом:
— Я знаю. Тебя не спрашивали.
— Нет, но ты об этом думала, — сухо сказал он.
— И почему ты вечно воображаешь, будто знаешь, о чем я думаю? Ты такой всезнайка.
Он промолчал, и Дейзи захотелось ударить его по лицу. Потому что так оно и было — Эд знал, о чем она думала.
— И к тому же, — продолжала она, — это наводит жуть. Вот почему у тебя и нет подружки. Ну и что с того, что мне нравится Тайлер? По крайней мере, мне кто-то нравится.
— Да, — задумчиво согласился Эд.
Дейзи повернулась к зеркалу и принялась прилаживать брошку к кушаку.
Самая красивая девочка на празднике.
Она видела, что Эд смотрит на нее, в этой своей манере, точно она бабочка на булавке.
— Почему он тебе нравится?
— Что значит — почему он мне нравится? — удивилась Дейзи. — Он всем девочкам нравится. Даже мама считает его красивым.
— Потому что он красивый, — сказал Эд, скорее себе. — Вот почему он тебе нравится.
— Не только поэтому, он еще и в теннис хорошо играет. — Дейзи замолчала. Она почувствовала себя глупо. — Не знаю. Почему ты такой странный?
— Значит, потому что он красивый и хорошо играет в теннис.
— Послушай, Эд, ты не поймешь. Вот когда тебе понравится девочка, ты узнаешь, о чем я говорю. — Это, подумала Дейзи, поставит его на место. Она ощутила себя очень взрослой.
— А как я пойму, если ты мне не скажешь?
Дейзи смотрела, как сосредоточенно шевелятся его губы, и снова вспомнила хищную улыбку матери.
— Это просто чувство, — сказала Дейзи, желая закончить этот разговор. — Вот как тебе нравятся сэндвичи с ветчиной больше, чем сэндвичи с арахисовым маслом, только это сильнее.
— Как сэндвичи.
— Боже мой, не как сэндвичи, но вроде того.
Дейзи стало жалко Эда, он вел себя так глупо, и его, похоже, и впрямь это интересовало, хоть она и не могла отделаться от ощущения, что над ней смеются.
— Когда я его вижу, это все равно что играть в теннис. Вроде как охватывает дрожь и все остальное исчезает.
— О, — произнес Эд, на сей раз первым отведя глаза. И положил руку на сердце, точно почувствовал его биение.
— Да что с тобой не так?
— Ничего, я просто думаю.
— А мне скучно. — Дейзи плюхнулась на кровать, расправив платье. — Чем займемся?
— Можем проверить мышеловки, — предложил Эд. — Утром я нашел дохлую мышь. У нее была открыта пасть, точно она кричала.