Тайлер обернулся к Дейзи:
— Похоже, бутылки под надежной охраной.
— Пустяки, — заявила Пичес. — Папа позволяет мне выпить бокал шампанского на вечеринках. Я попрошу.
Они наблюдали, как Пичес уверенно подходит и заговаривает с барменом и тот послушно принимается наполнять два бокала. Вот о чем говорила мать, поняла Дейзи. Это и есть нечто. Ей захотелось плакать. У нее этого нет и никогда не будет. Никто ее не полюбит, не поцелует, не говоря уж о том, чтобы угостить шампанским. Она проклята.
Пичес вернулась с двумя бокалами и протянула один Тайлеру:
— Вот, держи.
— Эх, Пичес, — сказал он. — Ты что, не могла взять четыре?
Она беспомощно посмотрела на него.
— Ну да ладно. Девочки, я с вами поделюсь. Но давайте-ка отойдем туда, где нас не увидят родители.
— Можем пойти к старому леднику за домом, — предложила Дейзи.
— Отлично, — одобрил Тайлер.
— Отлично, — повторила Дейзи, взяла Тайлера за руку и мило улыбнулась Пичес.
Они расположились на задней лужайке и принялись рыться в футлярах музыкантов, брошенных на траве. Анита пыталась дуть в запасной мундштук, который нашла в футляре от трубы, а Дейзи сделала первый глоток из бокала Тайлера. Она воображала, что почувствует его сладкое дыхание, сохранившееся в бокале, откуда он отпил. Но шампанское оказалось горьким и обожгло небо. Она провела рукой по теплой траве. Хотелось сбросить туфли, как это сделала мать, когда лежала на этом самом месте днем, но почему-то ей показалось, что это все равно что раздеться догола.
Пичес цедила шампанское мелкими глоточками, держа бокал за ножку и оттопырив розовый мизинец.
Анита вернула блестящий мундштук на место и легла на спину, забросила руки за голову.
— «Как сладостно звучат слова влюбленных в ночной тиши, лелея нежно слух, как музыка!»[27] — сказала она небу.
Дейзи улыбнулась Тайлеру и протянула ему бокал.
— Черт, шампанское — это здорово, — сказал Тайлер, допивая остатки.
На миг Дейзи стало неловко за него, за эти слова о шампанском, за то, как шумно он пьет, — все это показалось ей фальшивым. Дейзи принялась подпевать музыке, чтобы прогнать это чувство.
— Так что, Тайлер, — спросила Пичес, жеманно склонив голову, — ты с кем-нибудь гуляешь всерьез?
Тайлер засмеялся:
— Я о таком не болтаю.
— Да ладно тебе, — протянула Пичес.
— Боже, Пичес, ты знаешь, как смутить парня, — сказал он, хлопая себя по лбу в притворном смущении.
Дейзи снова любила его.
— Ну хорошо, — сказала Пичес. — А как насчет танцев? Ты танцуешь или это тоже секрет?
— Скажу, что предпочел бы выпить еще бокал шампанского.
— Что ж, полагаю, это можно устроить. — Пичес поднялась и протянула руку Тайлеру: — Идем.