— Вы уже не голодны? — уточнил Эйнор. — Тогда уберите со стола. И встретим первых гостей как полагается.
Всадники остановились шагов за сто — пышные, яркие, нетерпеливые. Один из них — вроде бы мальчишка — спешился, поправил одежду и неспешно, с достоинством двинулся в сторону ожидающих за столом кардоланцев (Фередир и Гарав, быстро унеся всё лишнее в шатёр, уселись на складные табуреты по бокам и сзади).
Подошедший — точно подросток-варьяг, бронзовокожий, черноволосый, с тонким лицом и пристальными, недобрыми карими глазами, — держа руку на длинном прямом мече с кольцом-навершием, поклонился кардоланцам и, выпрямившись, повёл рукой в сторону группы харадримцев под флагом, на котором в красном круге черная змея обвивалась вокруг меча, сказал на хорошем адунайке:
— Я — Хартай-ан-Тараг-ур-Калиб из рода Чёрных Кобр из Кханда, щитоносец так кстати почтившего Умбар своим светосияющим посещением отважного нгхаурэ[44] Кхатты, лучшего воина Нгхаур-та-хана,[45] чей флаг вы видите перед собой. Скажи мне, а я передам твои слова могучему Кхатте, нгхаурэ тауран-хаттар,[46] — не согласишься ли ты преломить с ним копья и скрестить мечи в поединке, чтобы через его неизбежную победу ярче воссияла звезда могучего Юга? Я жду твоего ответа, храбрый воин.
— Он вызывает тебя на поединок, Эйнор. — Фередир поднялся.
Гарав тоже встал на ноги и вдруг ощутил, что не властен над собой — некие могучие стальные тросы, крутившиеся на барабане по имени Честь, вели его, как марионетку. Эти тросы заставили его поднять голову и положить руку на рукоять меча, копируя позу Фередира.
Эйнор поднялся последним.
— Я Эйнор сын Иолфа, рыцарь Кардолана, — сказал он, скрестив руки на груди. — И ты можешь сказать нгхаурэ Кхатте, щитоносец Хартай ур-Калиб, что я принимаю его вызов — здесь и сейчас. Ради воинской доброй потехи прибыл я сюда — и рад, что, вижу, не пришлось мне долго ждать первого вызова.
Карие глаза юного кхандца сверкнули злым янтарным огнём. Он улыбнулся:
— Я немедленно передам твой достойный ответ отважному нгхаурэ Кхатте.
— Постой, Хартай ур-Калиб ничей сын из отродий Кханда, — вдруг сказал Фередир, и на него посмотрели все сразу, причём недоумённо. А Фередир плюнул под ноги кхандцу и процедил: — А вот тебе мой вызов на бой до смерти, гадюка — Фередира сына Фаэла, кардоланского оруженосца, чьи предки не раз вытирали свои мечи от вашей нечистой крови о задранные подолы ваших воющих баб!
Кхандец шевельнул углом губ, растёр плевок низким, расшитым цветной нитью сапогом и, ещё раз поклонившись, отправился к своим. Но, отойдя на несколько шагов, обернулся и сказал: