…Подойти скрытно не удалось — да, как видно, Эйнор и не слишком на это рассчитывал. Но, так или иначе, когда дозорные высунулись на опушку росчисти, в них полетели со стен несколько дротиков и топоров, послышались крики и улюлюканье — ворота деревни были заперты, над частоколом едва ли не чаще брёвен торчали шлемы и просто рыжие головы и поднимались дымки. В ответ на предложение открыть ворота с обещанием не тронуть ничего, кроме складов, над частоколом появились сразу несколько голых задниц и послышался громогласный дружный хохот.
— Почему все люди считают это оскорбительным? — удивлённо спросил Гарава стоявший рядом эльфийский лучник.
Гарав смутился и пожал плечами молча.
Если честно, он почему-то думал: начнётся что-то типа осады. Только потом сообразил, что на такие вещи просто нет времени. И вместо этого Эйнор буквально с ходу расставил на опушке эльфов, приказав им стрелять в любое шевеление на частоколе. Одну сотню вместе с Фередиром отправил готовить лестницы и таран, одну оставил в лесу поглубже, а ещё трём приказал готовиться к атаке — на ворота и по частоколу с двух сторон.
— Передайте людям — не жечь ничего, кроме складов, — жёстко говорил Эйнор. — За поджоги — повешу. Не убивать тех, кто не сопротивляется, не добивать раненых. Кто поднимет на них руку — повешу. Казну вывезти. Кто запустит руку в казну — отрублю руку и брошу в лесу. Ценности в домах и женщины — ваши. Но скот не бить, увижу — выпорю. Если кто возьмёт вещей больше, чем можно унести в походном мешке без ущерба для скорости похода, — отниму, выкину и выпорю. Всё. Готовиться к атаке.
Сотники получали распоряжения молча и тут же уходили к своим; металлические струйки потекли через лес вроде и неспешно, но неостановимо.
— Пойдёшь с сотней Хенгиста, — сказал Эйнор Гараву как бы между делом. Оруженосец кивнул и стал привязывать Хсана к ближайшему дереву…
…Когда закрытые со всех сторон щитами коробки десятков стали выползать из леса тут и там, а к воротам бросился длинный плотный строй, прячущий в глубине таран, защитники деревни поняли, наверное, что им конец. Атакующих было, должно быть, больше, чем вообще людей в селении. Но, как всегда бывает, если речь идёт о родных домах, холмовики принялись защищаться с мужеством отчаянья. Эльфы били с опушки без пощады и почти без промаха. И тем не менее то тут то там над частоколом поднимались люди, чтобы с воплями метнуть в наступающих дротик или топор. Когда же южане подошли ближе — в дело пошли копья, камни, брёвна и кипяток…
…До частокола Гарав добрался в сердцевине десятка, со всех сторон закрытый большими щитами — он даже ничего не видел, только слышал сопение людей вокруг, гулкие удары, да ещё думал, как бы не споткнуться и не упасть — затопчут и не заметят. Но потом внезапно словно дверь открылась — и прямо перед ним оказалась первая ступенька грубой лестницы; выше уже взбирались двое латников, и кто-то подтолкнул Гарава в спину, хрипя испуганно и азартно: